Приятная мелодия, долетев до моих ушей, тут же разлилась по телу сладким волнением и предчувствием наступающего дня. Пора было открывать глаза, что я и сделал, повинуясь внутреннему желанию.
– Доброе утро, Орион 121, – поприветствовал меня спокойный женский голос. – Семь часов двенадцатого нейробря две тысячи пятнадцатого года Нейроэры. Остался ровно час до прибытия на место осуществления трудовой деятельности. Надеюсь ночной сон благоприятно сказался на состоянии вашей нервной системы, и вы готовы надлежащим образом исполнять свои обязанности?
– Доброе утро, Синтия, – ответил я и коснулся пальцами центрального диода своего нейрообруча. – Я прекрасно отдохнул и полон сил.
– Рада это слышать. Завтрак появится в кухонном отсеке через пятнадцать минут.
Я поднялся с кровати, ощущая необыкновенный прилив сил. Это было обычным для утра. Все-таки сон – одно из необыкновенных свойств человеческого организма, которое еще не разгадано до конца. Мы уже многое знаем о нем и научились контролировать, но эксперименты порой заканчивались плачевно и для ученых, и для подопытных. Человечество Нейроэры стремилось сократить количество часов, которое уходит на сон, или же вовсе обойтись без него. Попытки заменить его иньекциями тонизирующих препаратов или нейростимуляцией провалились. Все, чего удалось добиться, это сокращение времени, необходимого для сна, до трех часов и отключение сновидений. Теперь каждый человек засыпал и просыпался под контролем нейрообруча в отведенное ему время, и этого было достаточно для полного восстановления.
Размышляя об этом, я зашел в кабинку для переодеваний. Нажал нужные кнопки, и мельчайшие молекулы моего пижамного костюма улетучились с тела в специальные отверстия. Сделал шаг в соседнюю кабинку для душа, и струи воды окатили меня, приятно массируя и добавляя бодрости. Затем осушение теплым воздухом и снова кабинка для переодеваний. С легким шипением мое тело окутали частицы рабочего костюма, образуя легкий и приятный к телу материал. Парфюмерный блок опрыскал меня облаком аромата. Я бережно снял нейрообруч и держал его в руках, пока встроенная в стену щетка проходилась по волосам. Затем нейрообруч я водрузил на место, его контакты автоматически соединились с контактами под кожей. Я готов к завтраку.
В кухонном отсеке я протянул руку в специальный отдел и забрал коробочку с таблетками и небольшую бутылку. Передо мной светился огромный экран во всю стену, демонстрирующий аппетитно шкворчащую яичницу с ветчиной и помидорами. Благодаря обонятельно-вкусовой иллюзии я ощущал вкус и запах яичницы, когда положил в рот таблетку. Отпив из бутылки, я даже прикрыл глаза от удовольствия, ощущая аромат кофе.
Я припомнил уроки по истории человечества до Нейроэры. Когда-то для людей процесс приготовления пищи проходил как настоящий ритуал. Для них были важны и запах, и вкус, и внешний вид. Ну и, конечно, насыщение. Ученым не удалось избавить человеческий организм от необходимости питаться. Синтетические таблетки, содержащие все необходимые витамины и минералы, с успехом заменили еду, но люди не хотели так просто отказываться от ощущений запаха и вкуса. Это привело к многочисленным протестам. Девиз Нейроэры – «Все для человека, все для человечества». Поэтому ученые придумали красивые картинки и обонятельно-вкусовые иллюзии. Теперь человек мог ощутить буквально все вкусы, какие только пожелает, не боясь при этом похудеть или поправиться, или навредить своему пищеварительному тракту. Меню по желаемым иллюзиям заполнялось вечером каждого дня путем нажатия кнопок на встроенном в стену кухонного отсека экране. А таблетки выдавались в соответствии с ростом, весом и физиологическими характеристиками каждого, которые ежедневно фиксировал нейрообруч.
