Never hoped the world stops turning
And the fire will returning
I begin to comprehend
I missed my chance, this is the end
UnterArt
Open End
… – Уже скоро, успокойся, – сказал сидевший за рулем машины Матвей своему пассажиру. – Сейчас въедем в Стольник1, а там полчаса – и на месте. Выпьем, расслабимся. Думай о хорошем, не думай о плохом.
Тимур промолчал. Какое-то странное предчувствие его преследовало. Всю эту ночь. Очень хотелось спать, но заснуть не получалось; стоило Тимуру склонить голову, как кто-то невидимый в его голове начинал вопить: «Не спи, главное проспишь!», и подбородок сам собой поднимался, а глаза открывались.
И точно.
Спустя пять минут под колеса «Штурману»2 кинулся человек. Матвей мгновенно вдавил педаль тормоза в пол – забилась АBS, взялась за дело ESP, проснулся ассистент экстренного торможения. Запахло паленым покрытием тормозных накладок и жженой резиной.
Но Матвей успел и он остановился в нескольких сантиметрах от…
Глава 1. Где жил, там и умер
За некоторое время до этого
– Пестряковское кладбище, – сказал милый женский голос. – Конечная. Просьба всем выйти из вагонов!
Марта вздрогнула и, засуетившись, начала бестолково запихивать в большую полотняную сумку вязание. Спицы, клубки. Схему, наконец. Без схемы в вязании руками никак не разберешься же, как только люди этими самыми руками вообще вяжут…
Спицы никак не умещались в баул, скотство какое. Марта начала нервничать. И от волнения даже задыхаться.
– Обращаем ваше внимание, что в соответствии с законодательством Конфедерации гражданин, не успевший покинуть вагон вовремя, будет принудительно этапирован за пятисотый километр от Столицы сроком на один год, – ласково добавил тот же милый голос. – Немедленно. Наблюдение осуществляется А-призраками3, будьте внимательны и не позволяйте в их отношении никаких противоправных действий. Подобные действия караются законом.
Марта уже почти впала в истерику. Из последних сил она попыталась взять себя в руки и сказала себе: «Так! Сейчас ты берешь свои вещи и…»
Как тут кто-то подтянул ее баул для вязания к себе, одним движением заткнул туда и спицы, и клубки, и вообще все, взял Марту за шкирку, сунул ей сумку и сказал:
– Ну ты чего спишь, щас эти пойдут, бежим уже, – и потянул к выходу из вагона метро.
На платформе Марта даже не успела разглядеть, кто ее спас. Не до этого было. Вцепившись в сумку, она бежала что есть сил, вперед, до спасительных турникетов. За турникеты призраки метрополитена не имеют права выходить. Это всем известно.
Наверное, она бежала бы и дальше, но благодетель крикнул ей в ухо:
– Стой! Да куда ты, все уже, мы успели!
Марта остановилась как вкопанная. Раньше это было развлечением – убегать в метро от призраков, и иногда она нарочно тянула до последнего, пока в вагоне не появится патруль из трех полупрозрачных фигур. Тогда она воображала себя натянутой струной и мысленно считала: «Три, два один… Ста-а-арт!».
После чего мгновенно, перед носом у призраков, вылетала в открытые двери вагона. Хохотать начинала уже на платформе и продолжала до выхода из подземки.
Тогда Марта тоже жила на последней станции метро, только другой ветки. Сейчас эта станция уже не последняя. И не ее – тоже. И вообще, все это было в другой жизни.
– Ну ты и выдала, – сказал ей собеседник. – Выдохни уже. Мы выкрутились.
– А что, кто-то – нет? – не думая, спросила Марта. И впервые посмотрела на говорящего.
Откуда-то знакомое лицо. Откуда-то знакомая полноватая фигура. Даже и рубашка знакомая – в клеточку. Это же ведь этот… как его…
