Яркий свет бьет в глаза. Из-за
длительного нахождения в темноте мои глаза стали очень
чувствительны к свету. Я щурюсь, пытаюсь прикрыть глаза руками и
потереть их, но резкий толчок в спину придает мне скорости и
заставляет выставить руки, чтобы не врезаться впередиидущего.
Проморгавшись, вижу ту же самую картину: она была вчера, позавчера
и будет завтра, если только эти люди не приведут в исполнение то,
чем они развлекаются каждый день – расстрел.
Каждый день, после хвалебных од
Аллаху, нас выводят во двор, строят в шеренгу и стреляют под ноги.
С каждым днем ты привыкаешь и даже прекращаешь отступать, или
бояться. Пули врезаются в землю в нескольких сантиметрах от твоих
ног, а ты уже не обращаешь внимание на это. А я смотрел в лица,
запоминал их… Я знал, что если останусь жив, то обязательно вернусь
и отомщу…, за себя, за парней, которых нет…
Свист пуль и боевик, который стрелял
в нас из автомата, падает с дыркой во лбу. Быстро падаю на землю,
успевая дернуть рядом стоящих и накрываю голову руками…
Непрекращаемый свист пуль, автоматные очереди, взрывы… Нам повезло
больше, чем парням, которым вчера перерезали горло, они были из
особого подразделения, а мы срочники… Нас пожалели.
Сквозь пелену слышу мелодию. Она
долбит и долбит по голове, не дает зацепиться за происходящее…
Резко открываю глаза. Ночь. Я в своей квартире. Вокруг ни души, и
только противная мелодия на мобильнике говорит о том, что это сон.
Страшный забытый ужас прошлого… Сажусь на кровати и провожу рукой
по лицу, я весь мокрый от пота, хотя на улице зима. Да, давно меня
не мучили кошмары.
Эти страшные сны из моего прошлого
вернулись в мое подсознание уже как пару месяцев. Я не знаю почему,
но думаю, что катализатором стала одна женщина… Она зацепила меня.
Прямая, открытая, смелая, точнее, даже боевая и в то же время такая
уютная, домашняя. На таких женятся и не отпускают. Это тыл, опора,
та шея, которая вращает мужиком и строит крепкую надежную
семью.
Телефон замолкает затем, чтобы через
доли секунды снова осветить слабым светом комнату и разорвать
ночную тишину этой противной мелодией. Циферблат часов, которые
стоят на тумбочке, показывает два. Да кому же это я понадобился в
два часа ночи?
-Да, - отвечаю хриплым ото сна
голосом, проведя пальцем по сенсорному экрану.
-Глеб, это Камиль, что-то наша Алиса
сорвалась с цепи, и снова в клубе. Сыновья сейчас за городом и не
могут ее отвезти домой. А я застрял в Цюрихе. Ты, как начальник
нашей охраны, будь любезен, найди и привези эту сумасшедшую к себе
домой. Я думаю, она не доставит тебе неудобства. Ей завтра, точнее,
уже сегодня в университет надо, отвезешь ее, а то из-за метели мои
не могут выехать, техника будет только утром.
-Да, хорошо, - тяжело вздыхаю. –
Сейчас найду и заберу.
После последнего моего задания не
прошло и пары недель, как мое руководство быстро подсунуло мне
новое дело. Я был против. Я устал, внутренний раздрай, чувство
одиночества, пустоты и какой-то неустроенности в жизни, давило на
меня гранитной плитой. Мне надоело быть в тени, играть роль, быть
кем-то, но не Глебом Ефремовым. Я сполна отдал долг родине, и мне
хотелось уйти на покой, но вышестоящие члены считают
по-другому…
Быстро собираюсь и спускаюсь в
подземный гараж. Выезжаю, на улице холодно, ветер завывает и кружит
немногочисленный снег, да…, в городе снега меньше, чем в
близлежащий, хотя и элитных, но загородных поселках. Открываю
приложение, и ищу местоположение моего объекта.
Вообще, все то время, что я работаю
на нового хозяина, его дочь Алису видел всего пару раз. Я не знаю
почему, но в семье к ней очень особое отношение. У хозяина два
взрослых сына и дочь, не считая Алисы, и к ним совершенно другое
отношение. Они живут в элитном поселке, ездят на дорогих машинах и
на полном обеспечении папаши, а вот Алиса, которую они тоже
называют и дочерью, и сестрой, вроде изгоя. Она живет в городе в
однокомнатной квартирке сталинке, в не самом лучшем районе города.
И да, в два часа ночи туда проблематично добраться, не имея
собственного транспорта.
