Распорядок дня капитана оперативного отдела полиции до
безобразия прост: планерка, невкусный кофе из автомата, заполнение
дел, пара перекуров и текучка, состоящая из приёма бомжей, которых
я уже знаю наизусть, и бабулек-торговок, жалующихся на украденный
пучок петрушки. Иногда случается дежурство, кстати, отлично
помогающее справиться с одиночеством. Точнее, успешно закрывающее
на него глаза, поскольку на работе думать о том, что тебя дома
никто не ждет, гораздо проще. Это пока ведешь машину, приближаясь к
заветной улице, осознаешь, что зайдешь в холодную квартиру — и
зачем только бабушка оставила мне в наследство трешку, непонятно. В
кабинете же думаешь о том, как раскрыл дело, и иногда смотришь на
сорокаградусный мини-бар из "благодарностей за помощь", налет на
который мы устроим в новогодний корпоратив.
Но по пятницам меняется все. Каждые две недели мы стабильно
ходим в бар с операми. Три последних сбора я пропустил из-за
дежурств, поэтому сегодня на меня возлагают большие надежды по
количеству выпитого алкоголя и знакомств с девушками.
— Лёх, ты в пробках хочешь застрять? Нам еще машины ставить и
ехать в центр, — торопит Матвей. Он чуть ли не первым сбежал в
раздевалку, поэтому готов раньше всех. — Давай резче, а то в час
Сашка начнет звонить и требовать моего возвращения домой, я даже
напиться не успею.
Забавно, но ставку на то, что Матвей женится раньше всех, не
делал никто. Этот бабник настолько любит женское общество, что мы
были уверены: он ни за что не променяет свободу на быт. Вот только
вышло все с точностью до наоборот. Высоцкий без памяти влюбился и
быстро потащил избранницу под венец, она даже опомниться не успела,
зато теперь, поняв, какое влияние имеет на мужика, строила его
похлеще нашего полковника.
— Да иду я уже, не вопи, — отмахиваюсь от друга, думая, что хочу
так же спешить домой к жене в свои почти двадцать девять. Ай,
ладно, еще вроде трезвый, а страдаю так, будто выпил литр
водки.
Спустя полтора часа мы уже опустошаем пивные кружки в одном из
баров, где тусклый свет прячет захмелевшие лица, а осмелевшие от
коктейлей девушки занимают небольшой танцпол и приглашающе
улыбаются мужчинам.
— Смотри какая, — Матвей, хоть и женился, искал мне вторую
половинку с большим рвением, чем я сам. Со знанием ценителя кивал в
сторону привлекательных девушек, с некоторыми я потанцевал, правда
для этого с пива пришлось перейти на коньяк. — Может,
познакомишься, пока одна у бара?
— Ага, коктейль, может, два, разговоры о козле-бывшем и скромный
поцелуй на прощанье — все, что мне от нее светит, — хмурюсь, думая,
что сегодня опять поеду домой один. Хотя мои знакомства в клубах
еще никогда не заканчивались крепкими отношениями, максимум — две
недели мозголюбительства и секс, не всегда хороший. А хочется,
чтобы раз и навсегда. — Спасибо, без меня.
— Нет, ну а что ты хотел? Тебе ж не пятнадцать, чтобы у девушек
прошлого не было, — вступает в разговор Сергей, женившийся на
разведенной. Я к дамам, побывавшим в браке, отношусь нормально, но
ведь не каждому мужику так повезет, как Серёге, вот он за свое
счастье и держится.
— Я не против прошлого, я против, когда его в первую встречу
вываливают, — поясняю и опустошаю рюмку, закусываю кислым лимоном и
тянусь к сыровяленой нарезке.
— И правильно, Макаров! — поддерживает меня Роман и хлопает по
плечу. — Давай за нормальных баб выпьем, — он наливает всем, а я
только усмехаюсь, думая, что пока он так и будет всех называть
бабами, нормальную вряд ли найдет.
Первые две бутылки заканчиваются слишком быстро, мы все-таки с
кем-то знакомимся, я, правда, плохо их помню, потому что ведет меня
конкретно: мир расплывается, переливается яркими красками и вообще
выглядит слишком доброжелательно, будто я попал в другую вселенную.
Вроде я даже с кем-то целуюсь на улице, но потом отказываюсь от
продолжения банкета во избежание венерического букета, потому что
чуйка подсказывает, что к пьяному в драбадан мне ни одна нормальная
девушка бы не подошла.
