Погожий летний денек, солнышко
весело освещает ярко-изумрудные кроны деревьев, птички оглашают
окрестности веселыми трелями, прохожие с наслаждением подставляют
умиротворенные лица легкому освежающему ветерку. Мирно и спокойно в
пригороде Эссимира, городка, расположившегося близ столицы империи
Маариш, — вечноцветущего благодатного уголка огромного и
прекрасного в своем многообразии Землира. И даже вездесущая детвора
не тревожит снизошедший на пригород покой многоголосым шумом.
Благодать…
Взрыв!
Раскатистый грохот пронесся по
утопающим в зелени улочкам, пугая жителей; взрывная волна сотрясла
землю и дома. Птицы с диким криком вспорхнули с ветвей деревьев,
прохожие присели, опасливо прикрывая головы руками, и даже солнышко
стыдливо спряталось за неожиданно набежавшее облако.
А следом за катастрофой, как и
водится, наступила звенящая тишина. И в этой гнетущей тишине даже
находящиеся на другом конце улицы люди расслышали грозный
вопль:
— Даяна!
Прохожие покосились на ничем не
выделяющийся из рядов таких же аккуратных красивых строений дом.
Точнее, раньше он не выделялся, а теперь щербато красовался
отсутствием окон и переливающимися на опасливо выглянувшем из-за
облачка солнышке осколками, которые усыпали аккуратно подстриженный
газон. Цветы на большой овальной клумбе не выжили… Хотя если учесть
тот факт, что теперь листья и лепестки могли похвастаться
множеством мелких дырочек, через которые радостно пробивались
солнечные лучики, отражались от мелких стеклышек и разбегались во
все стороны веселыми солнечными зайчиками, будто подсвечивая
буйство цветочных красок изнутри, общая картина лужайки перед домом
уважаемого мастера Эшарона стала еще более идиллической. Идиллию
нарушил еще один разъяренный крик:
— Даяна! Опять!
И если бы прохожие в спешке не
разбежались подальше от злосчастного дома, обитатели которого вот
уже полгода нещадно нарушали мирное существование пригорода
Эссимира, в опустившейся на окрестности тишине они непременно
расслышали бы сбивчивый мелодичный девичий голосок.
— Это не я, дедушка, честно! —
воскликнула девушка.
Искренность ее слов не поставил бы
под сомнение даже самый прожженный скептик, столько в голосе
девушки было чистых, идущих от самого сердца эмоций.
— Ты издеваешься?! — взревел
собеседник искренней девушки.
— Ну, может, чуточку, — виновато
ответила она.
И вот тут уже скептику было бы где
разгуляться. Виной девица была явно не отягощена, а вот издевалась
она, похоже, совсем не чуточку.
Дальнейший разговор прохожие, будь
они неподалеку от вышеуказанного дома, уже не расслышали бы, но
мы-то можем и подслушать.
— Даяна! — стоя в проеме, некогда
закрытым дверью, которая сейчас благополучно валялась в коридоре
грудой обгоревших щепок, и грозно сложив руки на груди, проговорил
высокий пожилой мужчина, чей возраст выдавала только посеребрившая
его коротко остриженные волосы седина. — Я предупреждал тебя?
— Предупреждал, — полушепотом
ответила хрупкая рыжеволосая миловидная девушка, виновато опустив
голову.
В ее больших, редкого оттенка
молодой зелени глазах стояли слезы. Но вы не подумайте, причиной
слез был отнюдь не осуждающий взгляд родственника. Просто девушке
было обидно, что у нее опять не получилось. Опять! Она так
старалась, так надеялась… Не вышло.
Пожилой мужчина обвел взглядом
разгромленную закопченную комнату, разбитые окна, оплавленную
оправу от зеркала, которое он, между прочим, только неделю назад
купил, обгоревшие шторы, покачивающиеся от легкого дуновения
ветерка, опаленные книги, разложенные на полу, и уставился на
внучку, тоже пребывающую не в лучшем виде… Волосы всклокочены и
щедро присыпаны сажей и пеплом, на щеке — кровоточащая царапина,
легкое бежевое летнее платье все в подпалинах и черных разводах, а
в глазах стоят слезы разочарования.
