– Нет, ты это слышала? Отпуск за свой счёт! Они права не имеют так поступать, разве нет? Нужно позвонить в охрану труда, или куда там обычно сообщают о подобном? – тараторит коллега фоном, пока я пытаюсь закончить проверку последней тетради.
Вчитываюсь в корявый, но уже знакомый почерк, аккуратно подрисовываю закорючки там, где их не хватает, а лишние наоборот зачёркиваю.
– Снежка! Ты меня слышишь вообще? – возмущённо восклицает подруга. – Это и тебя тоже касается, – обходит стол и становится позади меня, заглядывая в тетрадь.
– Ал, ну ты же понимаешь, что жалобы в нашем случае ничего не решат, – вывожу аккуратную четвёрку и убираю тетрадь в общую стопку.
– Четыре? Серьёзно, Снеж? – Алла перескакивает с одной темы на другую со скоростью реактивной ракеты. – Там даже тройку поставить не за что, ты что творишь?
– Алла Сергеевна, – специально перехожу на официальный тон, чтобы немного охладить пыл коллеги. – Я сама в состоянии разобраться, какие оценки ставить своим третьеклашкам. К тому же, там было всего две ошибки, а остальное помарки…
– Помарки тоже принято считать за ошибки, Снежана Алексеевна, если вы не в курсе, – тянет язвительно, намекая на мой небольшой опыт работы в школе.
– Ребёнок старался, я же вижу и знаю, как он обычно пишет, а тут прямо выводил явно, ну, не могу я за это влепить ему двойку, хоть убей. Если поступлю так, в следующий раз у него мотивации не будет вообще домашку делать, – привожу аргументы, которые мне кажутся вполне весомыми.
– Добрая ты слишком, – Алла выдвигает ящик моего стола, окидывает беглым взглядом содержимое и вытаскивает упаковку с зефиром. – Учти: на шею сядут и погонять будут, – добавляет наставительно, вскрывает плёнку на пачке и вытаскивает ароматное яблочное лакомство.
– Как ты, например? – не могу удержаться от того, чтобы не съязвить в ответ.
– В смысле? – замирает с зефиркой возле открытого рта. – Ааа… – тянет разочарованно и кладёт зефир обратно в упаковку.
– Мне не жалко, ешь, только чаем запивай, он чересчур сладкий даже для меня, – добавляю мягче, чтобы не обидеть подругу.
Да, я сладкоежка невероятная, стараюсь держать себя в руках, но иногда срываюсь и съедаю кусочек тортика или шоколадку. Немного, но мне и того хватает, чтобы иметь пышную фигуру.
– Ладно, с оценками проехали, скажи лучше, что мы всё-таки будем делать с работой? Сильно сомневаюсь, что осенью нам грозит вернуться в школу. Меня так точно сократят, у нас в школе три русоведа, Да и началку скоро объединять начнут, и так детей в классе сильно меньше положенного, – вздыхает.
Что правда, то правда: жителей в нашем посёлке становится всё меньше и детей в школе, соответственно, тоже. Бюджет урезают для школы, почти весь коллектив просят до запланированного отпуска взять за свой счёт.
И плевать они хотели на то, что нам за что-то надо жить целых полтора месяца.
– Слушай… – задумчиво тянет Алла. – Я тут недавно объявление видела, на побережье нужны учителя, не хочешь подработать? Ну, чтобы без дела не сидеть всё лето.
– На побережье? Учителя? – вскидываю удивлённо брови, потому что не верю ни единому слову. – А что учителя могут делать на побережье? Дельфинов грамоте учить? – усмехаюсь.
– Ну, почему дельфинов, Снеж, может, богатеньким родителям надо деток подтянуть, а мы как раз можем репетиторством…
– На море? Алла, не неси ерунды, – в такое ни за что не поверю.
– Да шучу я, – машет на меня рукой, – шучу. Чего ты возмущаешься? Сначала дослушай, – присаживается на соседний стул и принимается рассказывать про детский лагерь, в который требуются педагоги.
Находит объявление в интернете и показывает его мне. Всё выглядит вполне правдоподобно, поэтому уже спустя полчаса после звонка руководству лагеря мы выходим с Аллой из школы, полные решимости поехать на море.
