Кира опаздывала уже минут на десять. Ася в очередной раз поймала подброшенный ветром подол белого сарафана и вздохнула. Сама виновата, знала ведь, что та в любом случае опоздает, но перебороть свою тягу к пунктуальности не могла. Радость от предстоящей встречи с подругой, с которой не виделись почти две недели, стремительно сдувалась, уступая нарастающей досаде. И если вчера, едва вернувшись от бабушки (Ася уехала к ней сразу после окончания десятого класса), она тут же кинулась договариваться с Кирой о прогулке, то сегодня её восторг значительно поубавился. К тому же и с местом Ася не угадала – не подумав, назначила встречу у памятника возле входа в парк, на самом солнцепёке, и теперь сама страдала. Ветер не переставая лохматил её волосы, кидая их на лицо, но хотя бы делал ожидание на жаре не таким невыносимым. Ася вдобавок ещё и очки солнцезащитные забыла, приходилось прикладывать ладонь козырьком ко лбу, чтобы осмотреться. Но Киры, конечно же, не было видно. Звонить тоже было бесполезно – номер подруги отвечал длинными гудками, лишь увеличивая чувство досады.
Справа, чуть поодаль, загоготала компания парней – Ася приметила её сразу, едва подошла. Несколько ребят, плюс-минус её ровесники, вели себя развязно и откровенно нагло, не стесняясь прохожих, что огибали облюбованную ими скамейку по широкой дуге. Сейчас, реагируя на громкий звук, Ася снова бегло глянула на них из-за постамента, не стараясь рассмотреть никого конкретно, лишь отметила про себя, что даже гопники додумались выбрать для своей тусовки лавочку в тени. Стоило только обратить на них внимание, и измученный ожиданием мозг непроизвольно начал концентрироваться на чужой беседе, заставляя прислушиваться. Впрочем, парни особо не смущались и общались друг с другом довольно громко.
– Чё, Ша́ма, идёшь на вписку? Алинка написала, что хата до завтра свободна. Ве́таль обещал травы раздобыть.
– Не, пацаны сегодня без меня.
– Да чё ты как этот? Который раз сливаешься.
Голос одного из разговаривающих показался Асе знакомым. Любопытство победило доводы разума об осторожности и выдержку, она сделала маленький шажок назад, чтобы выйти из-за памятника, закрывающего ей обзор на разбитную компанию. Парней было пятеро: трое постарше, лет двадцати, взгромоздились на спинку лавочки, как курицы на насест; один, рыжий и взъерошенный, сидел на корточках около и лузгал семечки прямо себе под ноги. Ещё один, засунув руки в карманы удлинённых спортивных шорт и широко расставив ноги, стоял полубоком. Но и с такого ракурса Ася узнала в нём своего одноклассника.
Коля Шаманин был из тех, кого учителя называют трудным подростком, а сами одноклассники стараются держаться от него на расстоянии. Нет, Коля не был изгоем, с ним общались, но не стремились дружить. Вокруг него было столько слухов, по большей части связанных с драками и связью с сомнительными компаниями, что его обоснованно опасались. Если в школе что-то случалось – разбивалось окно или биологине кто-то подбрасывал дохлую мышь, то первым делом вспоминали именно Шаманина. За спиной шептались, что у него неблагополучная семья, но по внешнему виду определить, выдумки это или правда, было трудно – да, Коля не носил супербрендовых шмоток, но и на обноски его одежда вряд ли походила; он не тряс из младшеклассников деньги и часто одалживал сам. Что из слухов было настоящим, Ася не особо задумывалась. Единственное, что ей было интересно, как Шаманин попал к ним в класс с гуманитарным уклоном, если до этого учился в общеобразовательном. И вообще, он ведь, кажется, собирался уходить из школы после окончания девятого?..
Ася отступила обратно в своё укрытие, огляделась по сторонам, снова тяжело вздохнула, не увидев на горизонте Киру. Можно было, конечно, уйти и не торчать тут столбом, только теперь в дело вмешалась упёртость – дождаться злостную опоздунью и посмотреть ей в глаза. Интересно, чем Кира оправдываться будет? И, будто вторя Асиным мыслям об оправдании, со стороны скамейки донеслось:
