Непостижимое
вчера
Свет.
Резко открываю глаза и подскакиваю
на месте. Тело немедленно отзывается всей поверхностью, словно
предлагая обратиться в одну большую болевую точку.
‒ Ох, детонька! Сейчас приглушу
свет.
Узнаю в суетящейся у кровати женщины
Марту. Экономка проделывает какие-то хитрые манипуляции, и комната
погружается в благодатную полутьму.
‒ Так лучше? ‒ с беспокойством
спрашивает она.
Я осторожно киваю. Марта кладет руки
на мои плечи и помогает вернуться под одеяло.
‒ Больше не вскакивай так резко.
Хорошо? ‒ Женщина проводит рукой по моим волосам. Их что-то
стягивает. ‒ Живого же места не найти! Ужасные люди. Нанести
столько ран ребенку ‒ изверги.
Отстранено наблюдаю за мимикой
женщины. Подскакивающие брови, набегающие на лоб морщинки,
кривящиеся в возмущении губы.
Верно. Виви похитили. А потом мы
сумели выбраться.
Кажется, я несла его на руках, а
потом…
Не помню. Но раз я здесь, значит,
нас отыскали.
Под сердитый бубнеж Марты,
поправляющей со всех сторон одеяло, осматриваю себя ‒ те места,
куда добирается вялый взгляд.
Обмотана, перемотана, замотана.
Бинтовая подарочная упаковка. И, судя по всему, на голове ‒ та же
красота. Но двигаться пока совсем не хочется. Разум, покачиваясь,
застыл на краю, готовясь рухнуть в пропасть сновидений.
‒ Где-нибудь еще болит, детонька? ‒
Марта ласково касается моей правой руки, лежащей поверх одеяла.
‒ Нет, ‒ выдыхаю я.
‒ Ты поправишься. Умничка. Хочешь
чего-нибудь? Может, попить?
‒ Неа.
‒ Тогда отдыхай. Выспаться ‒ вот,
что сейчас необходимо твоему организму. Ни о чем не думай. Просто
засыпай, детонька.
Марта тихонечко выскальзывает из
моей комнаты.
Хочу последовать ее совету, однако
сон не идет. Устав от тщетных попыток, поворачиваю голову и
утыкаюсь носом в лапу плюшевого зайца.
«Мерзкий», ‒ проносится в
голове.
Вытягиваю из-под одеяла левую руку и
вцепляюсь в плюшевое пузо. От рывка заяц заваливается в мою сторону
и укладывает одно ухо на мою перебинтованную голову.
Чувствую странное удовлетворение и
сжимаю пальцами игрушечную лапу.
Чужое присутствие замечаю только
из-за того, что закрывающаяся дверь издает едва слышный хлопок.
Замираю.
Виви.
Неплохо выглядит. Я бы даже сказала,
отлично. Белая рубашечка, белые брючки. Видимо, не так уж его
сильно ранили, как казалось. А, может, Иммора и правда
восстанавливаются лучше и быстрее людей.
Высшие создания, как-никак.
«Чего?» ‒ шепчу я.
Не хочу его видеть. И не желаю,
чтобы он видел меня в таком состоянии.
Мальчишка под моим пристальным
взглядом подходит к краю кровати. И пару секунд спустя забирается
на одеяло.
Дразнящее желание бередит усталое
сознание: вот бы пнуть его прямо сейчас. Наверное, он весьма
забавно свалился бы с кровати. Возможно, даже бы вздернул к потолку
пятки или издал бы какой-нибудь смешной звук.
Вот только жаль, что я почти не
чувствую ног. Да и Виви уже перелез через мое тело, обозначенное
вздутыми комками одеяла, и решительно на четвереньках ползет
дальше.
Чистенький. Светлый.
И не подумаешь, что совсем недавно
прессовал задом твердь пола посреди вонючей лужи. И кровью
истекал.
Снежно-белые волосы челки от его
движений покачиваются ‒ туда-сюда, туда-сюда, ‒ будто разыгравшиеся
маятники сотни метрономов.
Теперь я вряд ли сумею его
пнуть.
Виви доползает до зайца, застывшего
в нелепом поклоне, и степенно усаживается передо мной, сложив
кулачки на коленях.
Любит же он в молчанку поиграть.
Глядит в упор и не говорит ни слова.
‒ Ну? ‒ справившись с голосом,
хриплю я.
Лучше бы Сэмюэль вместо него пришел.
И хорошо бы мой Спаситель навестил меня до того, как я вырублюсь.
Хоть разочек увидеть его лицо, и тогда мои сны обязательно будут
такими же сияющими и приятными.
Наверное, мой взгляд затуманивается
или я каким-то иным образом демонстрирую пренебрежение к его
присутствию, потому что Виви вдруг протягивает к моему лицу руку.
Сияющие лучи оплетают его пальцы, и через миг над ладонью мальца
пульсирует, переливаясь, световая сфера.
