Я живая, ты слышишь?
В элитном закрытом клубе в Москве вечер, а точнее ночь, была в
самом разгаре. Полный танцпол извивающихся тел, которые были
выставлены скорее на продажу, чем для того, чтобы весело провести
вечер. Клуб считался местом, где сходились самые богатые люди
страны. Здесь собирались дети олигархов, да и сами миллионеры,
миллиардеры. Попасть сюда было практически невозможно. Раз в месяц
клуб устраивал распродажи пригласительных билетов на вечеринки, но
стоили они так, что можно было купить неплохую машину.
Впрочем, тем, кто сидел в закрытой зоне клуба, за широким
покерным столом, пригласительные были не нужны. Здесь своих
клиентов знали давно и достаточно было только кивка, охраны за
спиной, чтобы волшебные двери вмиг раскрылись, впуская в себя
повелителей судеб.
Столы с рулетками, карточные — все было заполнено мужчинами в
дорогих костюмах. Вышколенные официанты, как тени скользили в
табачном дыму, обновляя бокалы с напитками. У одного столика в углу
столпилась небольшая кучка людей, которые молча следили за партией
в покер. Развязка была близка и трое игроков уже сбросили свои
карты, остались только двое. У одного не было фишек совсем, кроме
одной, около правой руки второго возвышалась приличная кучка
разноцветных кружочков. Еще молодой мужчина в дорогом темно-сером
костюме сидел, положив карты на стол, знаками вниз и смотрел на
своего противника. Мужчина был идеален, красив и на удивление
спокоен.
Его темные волосы аккуратно подстрижены и уложены будто лучшим
стилистом Москвы. Жидкой стали глаза, в обрамлении густых черных
ресниц, ничего не выражали, но от этого взгляда становилось неуютно
и невольный страх тонкими струйками проникал в любого, кто
осмелился бы посмотреть в них прямо. Прямой нос, четко очерченные
чуть пухлые губы, скульптурные черты лица. Мужчина подавлял, был
окружен аурой власти и силы, которые были заметны каждому, кто был
в зале. От него шла опасность, жестокость, что было бы удивительно
в таком возрасте. Мужчине было около тридцати пяти лет, а в нем уже
напрочь отсутствовали мягкость, тем более никакой романтичности.
Это был камень, с нечитаемым выражением лица, без какой-либо
эмоции, классический покерфейс за игрой, где ставки близились к
миллионам.
Из рукава пиджака выглядывал манжет белоснежной сорочки и черный
классический Тиссот. Галстук мужчина давно снял и кинул своей
охране, которую не было видно за его спиной, но она незримо
присутствовала там, в темноте.
Напротив, сидел парень, полная противоположность своему
сопернику. Блондин, тоже красив, но внешность чуть слащавая, с
блеском нарциссизма, без налета притягательной мужественности.
Парень нервно ерзал на шикарном кресле с высокой спинкой, перебирая
свои карты и стараясь не встречаться взглядом с мужчиной напротив.
На блондине тоже был дорогой костюм, темно-синий в полоску, под
пиджаком голубая рубашка, расстегнутая до середины груди. Парень
выдавал себя с головой, его руки подрагивали, и он постоянно делал
большие глотки из своего бокала с виски.
— Открываемся? — невозмутимо спросил блондина, мужчина
напротив.
— Нет, я поднимаю ставку, — не согласился блондин и люди, что
стояли рядом со столом зашушукались, взглядами указывая на одинокую
фишку перед парнем. Ее номинала было мало для ставки.
— Я не играю на такую мелочь, — не согласился соперник.
— Я хочу увеличить ставку.
— Чем?
— Ставлю свою жену, — сказал парень и возмущение пронеслось по
толпе.
— Вот как, — улыбнулся лишь уголками губ соперник, — И почему я
должен принять такую ставку?
— Она красивая, — пожал плечами блондин, — Я покажу, — он
потянулся к внутреннему карману пиджака и за спиной мужчины тут же
вынырнули из тени два охранника. Мужчина сделал им знак рукой,
успокоиться и те снова исчезли, словно растворяясь в темноте.
