Говорят, что если хочешь рассмешить
Бога, то расскажи ему о своих планах. Мой план был прост -
спрятаться от прошлого, от теней, что преследовали меня — от
Рената, от Луки, от всех тех воспоминаний, которые могли разорвать
меня на куски.
Я исчезла, как посоветовал мне отец,
уехала, оставила все и начала новую жизнь, где никто не знал моё
настоящее имя и где не существовало ни боли, ни страха, ни
отчаяния. Я даже сменила внешность. Шесть лет я жила, стараясь
забыть о прошлом, словно оно было чем-то чужим, и думала, что этот
мир никогда больше не захватит меня.
Но прошлое, как и огонь, всегда
находит трещину, чтобы вырваться наружу.
И сегодня я стою на обочине и
смотрю, как горит мой дом, этот маленький мир, который я так
бережно создавала. Я должна бы кричать, плакать, звать на помощь,
но стою, будто парализованная, не в силах двинуться с места. Я
смотрю, как человек, которого я искренне и преданно любила все эти
годы, навёл на пистолет.
Ренат. Мой самый болезненный призрак
прошлого. Его лицо наполнено гневом, но в глазах мелькает что-то,
что я не могу понять — отчаяние, разочарование? В его взгляде мне
видятся разбитые надежды и горькие вопросы, ответы на которые он,
наверное, так и не нашёл.
Он подхватывает нашу пятилетнюю
дочь, Миру, и усаживает её в машину. Я словно пробуждаюсь от
кошмара и кричу, пытаясь подойти к ним, но Ренат оборачивается, его
лицо искажено болью и злостью.
— Ты больше никогда её не увидишь,
Соня, — произносит он с такой уверенностью, что у меня захватывает
дух. Его голос полон решимости, и каждое слово вонзается в меня,
как нож, — Никогда.
Я дёргаюсь, но холодный металл
пистолета чувствуется через тонкую ткань платья. Я тяну руку,
умоляюще прошу его остановиться, но он уже отворачивается и
закрывает дверцу машины. В один миг я теряю и дом, и свою
единственную надежду на счастье — мою дочь.
Вдали раздаются сирены, их звук
становится всё ближе. Но я не слышу их, словно это всё — сцена из
чужой жизни. И вот, в отблесках огня, я вдруг замечаю высокую
фигуру на краю дороги. Человек медленно приближается, и когда свет
падает на его лицо, я не могу дышать. Конечно де, Лука здесь. Он
идёт ко мне, и в этом шаге, полном уверенности и силы, я вижу всё,
от чего убегала.
Как я снова оказалась в центре этих
событий? Ах да, судьба.
Когда я сбежала и узнала, что
беременна, решение пришло само собой — спрятаться, и спрятаться
очень хорошо. Теперь речь шла не только о моей жизни, но и о
безопасности маленького существа, которое росло у меня под сердцем.
Мира. Даже тогда, когда я только узнала о ней, я уже чувствовала,
что сделаю всё, чтобы оградить её от прошлого.
Дима, мой верный друг и партнёр,
узнав обо всём, принял решение без колебаний. Он продал бизнес,
оставил всю свою прежнюю жизнь позади и приехал ко мне. Мы вместе
решили начать с чистого листа, и, парадоксально, сделали это в
Италии — стране, в которую я когда-то уехала по контракту и откуда
потом сбежала, стране, где Лука и его люди были повсюду.
«Если хочешь спрятаться, спрячься на
виду», — Дима сказал это как-то в разговоре, и с этого момента наша
цель была ясна. Мы с ним основали ретрит-центр, спрятавшись под
маской духовных учителей и наставников для тех, кто, как и мы,
хотел сбежать от чего-то в своей жизни. Это было место покоя и
перезагрузки, где мы могли не только исцелять других, но и начинать
заново сами.
Мира росла, окружённая красотой
холмов Тосканы, лесов и виноградников. Она была счастлива и
беззаботна. Летним вечером я сидела на террасе с Мирой на руках.
Она мирно сопела, прижимаясь ко мне, а вокруг царила тишина — та
самая, к которой мы с Димой привыкли за последние месяцы,
наслаждаясь простым, спокойным счастьем. Но Дима неожиданно прервал
эту идиллию, его голос звучал серьёзно и тревожно.
