Я знала, что это плохая идея идти
работать ассистентом богача. Я прекрасно осознавала, что мне
светит, но как только оказалась на пороге
его дома поняла, что абсолютно ничего не осознавала.
- Вероника Байрон? - встретила меня
в дверях старого английского особняка не менее старая и английская
домоправительница. Ее стати и выправке могла бы позавидовать любая
балерина, что уже говорить обо мне, женщине, что в тридцать лет
живет только работой и мыслями о приближающейся одинокой
старости.
Я всегда была немного сутулой и
немного забитой. Слишком тихой и довольно сговорчивой. Этим
пользовались все мои наниматели. Я часто оставалась на ночь
доделывать отчеты и приходила домой под утро; делала чужую работу
просто потому что не способна сказать нет. Я слабачка и, кажется,
уже смирилась с этим. Наверное, поэтому мне и не везёт в
отношениях, и я до сих пор одна.
Мой прошлый работодатель оказался
самым пронырливым и мерзким и помимо сваливания своей работы на мои
и без того опущенные плечи, он еще решил, что может распускать
руки. Именно из-за этого я и оказалась в таком плачевном положении.
Время платить аренду, мой кот голодает, поджимают сроки кредита на
машину, и все, что мне осталось - это оказаться здесь.
Николас Майради, бизнесмен, который является сущим наказанием,
как человек, и восхитительной наградой, как работодатель. Он
платит самые высокие зарплаты и обеспечивает своих работников
самыми лучшими страховками, но при этом от него сбегает помощник за
помощником. Я начиталась о нем: все его ассистенты жаловались на
грубость с его стороны, но никто ни слова не обронил о
домогательствах, а для меня сейчас это было в приоритете. Ну, а
характер я уж как-нибудь стерплю, хотя бы пока не найду более
подходящее место работы. Какой-нибудь тихий офис, например.
- Да, это я, - кивнула строгой
домоправительнице, и она чуть отошла, впуская меня в просторный
холл.
Невероятное изящество и роскошь
смешались в особняке явно непринадлежавшему к нашему веку.
Здесь слились воедино грация старой Англии и удобство
современного Лондона.
Я поднималась по витиеватой
закрученной лестнице следом за неторопливой домоправительницей и
наслаждалась видом винтажной отделки. И, хотя, все эти гибкие
черты и завораживали, но взглянувший на меня из-за открытой двери
кабинета на втором этаже хозяин особняка затмил их величие и
грацию.
Мистер Майради стоял полубоком.
Высок, крепок, в темно-синем костюме, жилетке и туго
завязанном галстуке. Дорогие часы на левой руке и начищенные до
блеска туфли. Длинные ровные ноги, узкий торс, широкие плечи,
стальная шея и резкое грубоватое лицо, что только подчеркивало его
мрачный и задумчивый вид. От этого мужчины веяло какой-то загадкой.
Он стоял прямо передо мной, а я и предположить не смогла, о чем же
он думает. Николас Майради и правда производит
неоднозначное первое впечатление, однако, несомненно,
незабываемое.
- Добро пожаловать, мисс Байрон, -
его грубоватый глубокий голос заставил меня вздрогнуть, и я
торопливо закивала.
- Вы можете называть меня просто
Вероника, - глянула на него и тут же поскорее добавила, - если
вам угодно.
- Учту. Я прочитал ваше резюме и у
меня есть несколько вопросов.
В большом просторном кабинете мне
стало мало места. Кажется, он занял его весь одним своим
присутствием.
- Конечно, - я все никак не могла
собраться с мыслями.
- Тогда прошу, - указал он рукой на
старинное изящном кресло с гибкой спинкой и изогнутыми
ножками. Сам же Майради сел за свой рабочий стол. Посреди всего
этого дерева и шинилла его ноутбук и телефон выглядели будто из
другой эпохи. Ноут зазвенел, и этот мужчина, надев
прямоугольные очки без оправы, углубился в чтение пришедшего
сообщения, а я терпеливо ждала, нервно сидя на краешке кресла.
