Часть 1
Сказ вводный, первый. Новости из
Стольграда
- Вот же склочная баба! Ни дня без свары! Ты только подумай,
Стефанида, что нонче удумала! Что б я, Сидор, за так просто взял да
выпил весь запас вишневой наливки, что женка до праздников
поставила! Да еще без спросу! Да ни в жисть! – не унимался старый
хитрец, пока мои пальцы бойко плели исцеляющий заговор, тонкой
голубой паутинкой покрывающий его коленную чашечку.
Вообще-то Сидору повезло: судя по парам дыхания, наливку женки
они с мужиками щедро мешали с чистым медицинским спиртом – откуда
взяли-то только такую страсть в Верхнем Курене? Впрочем, умом, как
говорится, не до всего додумаешься, а искать логику в поступках
куренских и прочих селян, я, несмотря на возраст, давно
перестала.
Однако факт совмещения наливки и спирта налицо, и как следствие
– художественный во всех отношениях фингал на этом самом лице,
вывих плеча и чудом уцелевшая коленная чашечка деда… Да еще не
нравится мне это начинающееся воспаление…
- Нет, ты видела, Стефанида, с кем живу? Не жисть, а мука! –
сплюнула в сердцах себе под ноги Снулка, та самая «склочная баба»,
которая вернувшись заранее из станицы обнаружила вместо недавно
возведенного, можно сказать нарядного курятника – развалины, своего
мужика в компании невменяемых соседей мужеского полу и совершенно
пьяных свиней, а также коз, спокойно шастающих по грядкам с молодой
капустой и огурцами.
Картину завершала спящая мертвецким сном домашняя птица: гуси и
куры, как будто нарочно разбросанные по двору согласно чьей-то
сумасшедшей задумке.
Как Сидору, Ижику и Митридоту удалось напоить не только скотину,
но и птицу, для меня оставалось загадкой, но окинув взглядом
представшую перед глазами картину, пришлось признать – гуси в
гораздо более бедственном положении, нежели куры: те хоть не
посплетались длинными шеями так, что сразу и не скажешь, где из них
чья…
- Я то, грешным делом, подумала, что передохла птица-то! –
горестно вопила Снулка. - И давай, слезами горючими да умываясь,
щипать из них пух!
«Ну да, пух в первую очередь, - подумала я, кивая, - Ведь
лежащий посреди двора в обнимку с поросенком хозяин может и
подождать!»
А впрочем, кто я такая, чтобы учить кого-то, как правильно, и
как нет! Мое дело маленькое – знай себе, лечи!
Снулка же продолжает горестно причитать, чем признаться,
значительно мешает процессу исцеления благоверного:
- И только двоих ведь успела ощипать, как они – раз и вскаквают!
Наверноть замерзли! Я чуть совсем не сказилась! Страх-то!
Страх!
Очень ее понимаю, двое вышеупомянутых, чудесным образом
воскресших гусей, своим розовым голым видом знатно действовали мне
на нервы чуть не с утра. Не сказать, что барышня я слабая да
нервная от природы, просто как тут от смеха удержишься, чего мне по
статусу допускать совершенно не положено!
Я, стараясь не смотреть на этих лысых существ, жавшихся к
толстой хозяйской мурке, которая шипит на них, и, бешено вытаращив
глаза, отступает от странных, непонятных животин, что пахнут-то как
гуси, но вида совершенно неожиданного, метнула в птичек согревающим
заклинанием. На первое время им хватит, а там, гляди ж, и курятник
на своем месте восстановится, и пухом начнут обрастать.
Долго Снулка с подружками теперь не поедут с ночевкой на Ярмарку
в станицу Нижние Выселки! Вот что бывает, когда на хозяйстве
остаются мужики, склонные к злоупотреблению! И магическая защита
погреба для них оказалась не преграда: и ведь, что удумали!
Спускали в отверстие на зачарованной половице удочку с магнитом, а
о том, чтобы все крышки на заветных бутыльках оказались
металлические, Сидор заранее позаботился! Откуда только деревенская
неугомонная троица разжилась чистым медицинским спиртом – вот в чем
вопрос!
