Громкий дребезжащий сигнал побудки пронесся по бараку, бесцеремонно врываясь в темные сны без сновидений и немилосердно выдергивая его обитателей в безрадостную реальность. За окном еще даже не занимался серый осенний рассвет, было слишком рано. Колония-поселение для совершивших преступление наркоманов начинала свой новый день.
С трудом разлепив глаза, Иван уставился в корявые не струганные доски потолка. Кажется, сегодня девушка опять приходила к нему? Он напрягся, пытаясь уловить ускользающее воспоминание, но ничего не получилось, как обычно. Барак просыпался, наполняясь шумом. Слышно было, как за тонкой перегородкой простонал, приподнимаясь с топчана Анатолий. И это было тоже привычными звуками одинаково начинающихся дней.
– Что, кошмары снились? – участливо спросил Иван.
Невысокий жилистый Толик выглянул из-за стены, посмотрел на товарища и отрицательно покрутил головой, тут же схватившись за виски.
– Не помню, ничего не помню…
Проблемы со снами были у всех. Врач утверждал, что это совершенно нормальное явление у людей, плотно употреблявших «синий лед», но регулярный прием лекарств заодно с сеансами гипноза вскоре приведет к полной реабилитации и восстановлению памяти. Да вот, что-то пока никаких улучшений Иван не замечал ни у себя, ни у кого другого.
Наскоро умывшись у жестяного умывальника, он потрогал рукой подросшую щетину, постепенно превращавшуюся в русую бородку. Здесь мало кто брился – у многих тряслись руки с утра, да и администрация косо смотрела на потенциальное оружие в руках вчерашних преступников. По сути, каждое утро брился только киномеханик Семен, занимавший отдельную каморку в конце барака. А вот и он, щуплый, с нездоровым лицом, кивнул Ивану как старому знакомому и направился со своей миской к повару, разливающему большим половником жидкую кашу. Неуверенно кивнув в ответ, Иван тоже получил свою порцию бурого месива, по недоразумению зовущегося здесь овсянкой, и сел за стол. Ему иногда казалось, что раньше, в прошлой жизни, он уже встречал этого странного парня. Только вот где и когда – он не помнил напрочь. И Семен, судя по всему – тоже. Загадка. Теоретически, налетчик и грабитель банков Иван вполне мог сталкиваться с человеком, который, если верить слухам, устраивался на работу в богатые конторы, чтобы выведать все подходы для грядущего ограбления. Действительно ли Семен был инфильтратором, точно не знал никто – обсуждения прошлой жизни между расконвоированными были запрещены.
Дверь распахнулась от могучего пинка, и в барак шагнул начальник колонии Геннадий Борулин в сопровождении двух мордоворотов охраны. За их спинами маячил врач со своим неизменным саквояжем. Обведя тяжелым взглядом вскочивший поднадзорный контингент, начальник мысленно пересчитал их по головам и так же молча удалился. Разговаривать с человеческими отбросами он явно считал ниже собственного достоинства. Зато поговорить любил врач, исполнявший свои обязанности с искренним рвением, граничащим с садизмом. Иван подозревал, что врача тоже сослали сюда за какие-то прегрешения, иначе что бы делал явно городской лощеный хлыщ в затерянном среди лесов и полей поселке?
– Ну что, наркоманы, бандиты и прочий асоциальный элемент, – привычно начал врач, ставя прямо среди тарелок с едой грязный саквояж, – Соскучились по своим таблеткам? И правильно – не примете, так сами будете своих чертей по поселку ловить, пока не сдохнете! По-порядку становись!
Присутствующие привычно выстроились в очередь, получая по три разноцветные таблетки и тут же глотая их под бдительным взглядом врача. Лица разглаживались, на иных появлялись подобия улыбок. Иван вышел на крыльцо, чувствуя, как исправляется настроение, и даже промозглая осенняя сырость словно перестала досаждать, проникая под телогрейку и рабочие штаны.
