Эрида.
— На меня смотри, идиотка! Опять в
облаках летаешь. Я тебя быстренько с небес сброшу, кукла. Так
быстро, что не соберешь потом, — каждое слово, брошенное из его уст
заменяет беспощадный удар хлыста.
Древняя мудрость гласит: мы сами
выбираем свою судьбу.
Не уверена, что осознанно выбрала ту
реальность, где я являюсь женой ублюдка, для которого нет ничего
важнее власти и денег. На торте из его грязных миллиардов, я —
спелая вишня, обещающая Роберту Кингу раскрыться калейдоскопом
вкусов на его похотливом языке.
И когда мой чертов супруг грубо
толкает меня к одной из стен своего роскошного особняка,
возведенном на костях, крови, обманах, вымогательствах, рэкете и
прочих «прелестях» преступного мира, я отвечаю ему глухим
вожделенным стоном. Он еще не знает, что больше всего на свете я
мечтаю застрять костью от кисло-сладкой ягоды в его горле. Встать
поперек трахеи, перекрыть дыхание. Разлиться вишневой кровью в его
поганом рту.
И в этот момент я даю себе клятву.
Вы свидетели. Однажды я стану причиной, по которой Роберт
Кинг задохнется.
Но начну с того, что я не выбирала
путь жертвы абьюзера.
Роберт создал его для меня три года
назад, когда я была совсем ребенком. Разве в пятнадцать лет мы
способны принимать взвешенные решения? Это время ошибок, юношеского
максимализма и безоглядного следования зову сердца.
Преисполненная мечтами и надеждами о
карьере модели, я пересекла границу Гонконга с крошечным чемоданом.
Взяла только самое необходимое: портфолио, пару купальников,
простую одежду для предстоящих кастингов. Впереди была полная
неизвестность: я впервые оказалась в другой стране. Несколько лет
назад, вся Азия охотилась на юных девушек с европейскими чертами
лица, и к чему лишняя скромность — кукольным и коммерческим типом
внешности. Я попала в первую волну нескольких десятков девчонок,
которым были предложены выгодные модельные контракты с полной
оплатой проживания в Гонконге. Уже спустя один месяц пребывания в
Китае, я заработала столько денег, сколько моя мама получает в
Варшаве за целый год, и явно продала душу дьяволу, получив взамен
огромное желание покорить мир и большой подиум, заработать гору
денег и больше никогда не возвращаться в свою крохотную
деревушку.
Я думала, что вернусь из Китая в
Польшу восходящей звездой, но даже не предполагала, что мое
восхождение на модельный олимп будет настолько
разрушительным.
Прошло всего четыре года. Мне уже не
пятнадцать.
Кажется, за это время я накопила в
себе несколько разных жизней, запертых в теле юной
девятнадцатилетней девушки.
— Когда ты уже повзрослеешь,
Эрида?
Черт, только не показывай ему
свою слабость.
Зажмурившись и стиснув челюсти, я
группируюсь всем телом, ощущая, как мощные мужские ладони накрывают
мои плечи и до ломоты в костях сводят лопатки. Роберт заставляет
меня прогнуться в пояснице. Я чувствую, как его соколиный взор
буравит шрамы и красные полосы, высеченные им же на моих позвонках.
Их не скрывает платье с открытой спиной, которое он специально
попросил надеть меня на важное светское мероприятие.
Роберт хотел, чтобы его недалекие
друзья видели, как он обращается со мной. Что я — его вещь,
красивая и юная игрушка, кайфующая от жестоких игр. Его личная
самка, которую он метит каждую ночь, доминируя в постели с той же
силой, с какой он делает это в конкурентных спаррингах, с врагами,
партнерами и прочей элитной «гнилью» этого мира.
До конца не уверена, что сама не
получаю кайф от наших игр. Ведь когда-то я согласилась на все это.
Он не тащил меня под венец силой, и это несмотря на то, что на
момент свадьбы мне едва исполнилось восемнадцать, а ему — сорок
семь.
Его пальцы, словно когти
звероподобного чудовища, жадно скользят по спине, и наконец, с
треском разрывают ткань платья по шву. Красный шелк падает к нашим
ногам, ассоциируясь с каплями крови.
