Время – ресурс странный. Казалось бы, только недавно мы были детьми, бегали по школьным коридорам, слонялись без дела с наслаждением после уроков, влюблялись, мечтали, строили планы… И вдруг начинаешь осознавать, что было это уже несколько десятилетий назад, «в прошлом веке», а твоя школьная форма – экспонат школьного музея.
«Союз нерушимый республик свободных…» – слова, которые навсегда засели в подкорке выросших в СССР и тихонько звучат из глубины души параллельно с современными словами музыкального символа России.
Все чаще сжимается сердце от безвременного ухода мальчишек и девчонок, улыбающихся со старых черно-белых фотографий школьного альбома.
Растворилась в прошлом целая эпоха, навсегда исчезла большая стабильная «нерушимая» страна, но есть еще теплые редкие встречи с теми, кто знал тебя открытым, беззаботным, беспечным…
Эх, только бы не потерять возможность остановиться в скоротечной жизни, не утратить желание общаться, сохранить оставшуюся детскость, позволить себе хотя бы ненадолго вернуться туда, где было уютно и безопасно, где родители были молодыми, хлеб – дешевым, конфеты – натуральными, а мечты обязательно сбывались.
Воспоминания маленькой девочки, родившейся и выросшей в небольшом военном гарнизоне на Камчатке, переплетаются с деталями советской жизни. Отдельные, казалось бы, не связанные между собой сюжеты, как модули общей мозаики постепенно складываются в общую картину становления личности.
Есть произведения, которые читают запоем, увлекаясь сюжетом, пытаясь приблизить развязку. Есть другие: неспешное чтение, погружение в воспоминания, желание обсудить прочитанное. Это произведение именно такое. Иногда возможность остановиться важнее достижения результата…
С любовью к моим родителям, благодарностью к одноклассникам и с уважением к тому времени, которое сделало нас такими, какие мы есть, написана эта книга.
Глава 1. Про детский сад и «воспитание зайцем»
В воздухе пахло холодными арбузами и хрустящими льдинками. Взлохмаченные воробьи толкались и брызгались в мелких лужицах. Анечка подставила носик ободранного ботиночка под капающую сосульку. Капли отскакивали в стороны на кружево блестящих льдинок, покрывающих жесткой коркой потемневший снег. Весна. Теперь совсем недолго до встречи с бабушкой. Еще немножко подождать.
Лето у бабушки наступает рано, а здесь… Но родители его не ждали, а просто покупали билеты и каждый год в июне летели в лето. Дальний Восток: наверное, он называется «дальний» потому, что далеко от бабушки. Не то чтобы ей здесь не нравилось. Она просто не думала об этом в своем глубоко «добальзаковском» возрасте.
– Дети, собираемся! Встали парами, идем на обед! – громко объявила воспитательница. Анечка захрустела по блестящим льдинкам к своей паре.
В группе стоял запах горячего горохового супа, картофельной пюрешки, компота и предстоящего двухчасового дневного сна. Дети стягивали мокрые варежки, соединенные между собой длинной растянутой резинкой, черные кроличьи шапки, пытались поставить ровно сапожки и ботиночки, впихивали в узкие шкафчики объемные мутоновые шубки и, заплетаясь в цветных хлопковых колготках, бежали мыть красные от холодного снега ладошки.
– Какая она красивая, эта Леночка! – подумала Аня. Леночка, девочка с широко поставленными светло-карими глазами и крупным носом, действительно считалась по детсадовским меркам красивой. Она каждый день приходила в белых колготах и блестящих туфельках, с красивым ажурным бантом в густых русых волосах, была вежливой и, судя по тому, что колготки оставались белыми до конца детсадовского рабочего дня, очень аккуратной. Вокруг Леночки всегда толпились дети. О чем они говорили, Анечка не знала, а подойти и послушать и уж тем более предложить дружить боялась. Она вообще любила сидеть на жестком деревянном стульчике, украшенном ягодками или грибочками, и, уткнувшись носом в пушистый искусственный мех большого медведя, наблюдать за детьми.
