1
Зима в этом году разошлась не на
шутку. Снег беспрерывно сыпал уже третий день, заставляя людей и
снегоуборочную технику работать почти круглосуточно.
Высокий, широкоплечий мужчина,
одетый в зимнюю камуфляжную форму, не без труда пробирался через
сугробы, но совершенно не раздражался из-за этого. Он всегда любил
снег и не роптал, даже когда снегопад доставлял ему проблемы.
Несмотря на то, что погода полностью
владела инициативой, небольшая площадка перед крыльцом невзрачного
серого здания все-таки была убрана. Мужчина, топнув ногами и
стряхнув с бушлата снег, бегло осмотрелся, а затем резким движением
открыл дверь и скрылся в темном коридоре. Температура внутри здания
была лишь немного выше, чем на улице, но в кабинете, где работал
старенький масляный радиатор, было по-настоящему тепло.
– Доброе утро, – произнёс вошедший,
плотно закрывая за собой дверь.
Он снял бушлат и аккуратно повесил
на стоящую возле двери древнюю вешалку. Затем по привычке окинул
взглядом кабинет. Помещение четыре на четыре метра, оклеенное
выцветшими обоями, еле-еле вмещало, собственно, саму вешалку, два
таких же древних письменных стола, стеллаж для папок с документами
и небольшой сейф. За одним из столов, склонившись над бумагами,
сидел его старый друг и коллега Павел Гронин.
– Здарова, Витек. Рановато ты
сегодня, – не поднимая головы, ответил Гронин, и взглянул на
именные наручные часы. – Хотя нет, как всегда вовремя. Это я что-то
с самого утра заработался.
Мужчины были довольно похожи: оба
высокие, крепкого телосложения, с тяжёлым сосредоточенным взглядом,
который, казалось, просверливает собеседника насквозь. Оба
выглядели так, что любой, кто когда-либо имел с ними дело,
подсознательно чувствовал ‒ с этими ребятами лучше не шутить. И это
было правдой. Они прошли такую школу и имели за плечами такой опыт,
который навсегда изменил их взгляды и на жизнь, и на людей.
– Что-то я не припомню за тобой
пылкой любви к работе по утрам, – Виктор внимательно взглянул на
товарища. – Что-то случилось?
Павел поднял глаза и слегка
прищурился. Он не спешил с ответом, потому Виктор сделал шаг и
протянул другу руку для приветствия.
– Как тебе сказать, ‒ Павел ответил
на рукопожатие, затем собрал бумаги, сложил в папку и пододвинул её
на край стола. ‒ Лучше сам глянь.
Он откинулся на спинку стула и
беззаботно потянулся, делая вид, что разминает затекшее тело, а сам
принялся внимательно разглядывать Виктора. Пока тот пробегал
глазами по нескольким документам, Павел с большим вниманием отмечал
про себя реакцию товарища на прочитанное.
– О как, – крякнул Виктор, складывая
просмотренные бумаги обратно в папку. – Почти полсотни тысяч
инфицированных и без малого тысяча жмуров. Так быстро?
Он многозначительно поднял палец и
добавил:
– И это в Японии, где медицина на
уровне, а не то, что у нас. Хреновые у них дела.
Гронин, который на секунду отвлёкся,
снова пристально посмотрел на товарища.
– Там дальше есть сводка – ты,
наверное, до неё не дошёл. В ней речь идёт о нескольких случаях у
нас, – сообщил он.
– Да-а?
Виктор ещё раз пересмотрел документы
в папке, на этот раз более внимательно. Некоторое время он
сосредоточенно читал один из документов, затем отложил папку в
сторону и ненадолго задумался. Павел не торопил его и терпеливо
ожидал, когда товарищ выразит свое мнение.
– Полсотни тысяч за две недели,
Паша, это не шутки. Не тысяча и даже не десять – полсотни.
Павел медленно кивнул.
– Да, официально наши ещё не
отреагировали, но неофициально во Владивостоке уже начали
разворачивать прибывающих из Японии.
– Откуда знаешь?
– Звонил тут одному товарищу.
Павел почему-то решил ограничиться
таким неопределенным ответом, но Виктору хватило и его.
