Закрываю глаза

Александр

— Привет, сынок, — отец хлопает меня по плечу, улыбается.

Смотрю на своего старика. На висках седина, бледные голубые глаза уставшие, вокруг которых уже проступающие заметные морщинки. Как забавно, сегодня бате исполняется полтинник. Вместо того чтобы праздновать со своей новой женой, он здесь, встречается меня.

Садимся в тачку, раздражённо отвожу взгляд к лобовому окну, за которым расположено трехэтажное обшарпанное кирпичное здание с решётками на окнах и огороженное по всему периметру забором с колючей проволокой. Всего две недели в этом месте, а кажется, половину жизни провёл.

Отец смотрит на мои сбитые костяшки на руках и свежую ссадину на лице, хмурится и поджимает губы в тонкую линию. Усмехаюсь. В том месте, где я был — это цветочки. Главное — сразу показать, на что ты способен. И мне повезло провезти там всего две недели.

Заводит машину, и мы отъезжаем.

— Как ты? — интересуется батя, заворачивая на главную трассу.

— Норм, — отвечаю ему, рассматривая пейзаж за окном.

Не люблю трепаться, особенно бате. И рассказывать особо нечего. Как только меня закрыли, я сразу подрался и сломал руку одному ублюдку, меня перевели в одиночку, как слишком буйного.

— Заедем в магаз по пути, — говорю бате, когда мы заезжаем в город.

Сигареты закончились, и срочно нужен новый телефон. Старый я разбил, когда узнал, что она свалила из города.

Крыса вовремя сбежала. Если бы осталась, то я бы её уничтожил. И пусть бежит. И не попадается мне на глаза никогда.

Останавливаемся у торгового центра. Я долго не выбираю, у меня уходит на всё не больше двадцати минут. Когда возвращаюсь в тачку, отец хмуро смотрит на то, как я вставляю сим-карту в телефон и включаю его.

— Ольга ждёт нас дома, — говорит отец. — Она приготовила ужин.

— Рад за неё, — хмыкаю, быстро захожу в мессенджер и набираю номер Антохи. Печатаю ему, что нужно встретиться и отправляю сообщение.

Ничего не имею против Ольги — новой жены отца, но меня бесит, когда со мной сюсюкаются. Даже батя сейчас смотрит на меня с каким-то сочувствием.

— Саша, — отец дотрагивается до моего локтя.

Перевожу на него взгляд.

— Давай поужинаем сегодня вместе как семья. Я прошу тебя.

Вырубаю телефон.

— Ок. Только без нытья твоей Ольги, — соглашаюсь, откидываюсь на спинку сиденья.

В доме пахнет едой. Нас на пороге встречает жена отца, которая младше его на десять лет. Улыбается мне, и копошиться возле меня, кидая на меня до одури неловкие взгляды. Она пытается мне что-то сказать, но я игнорирую её и сразу прохожу в свою комнату. Скидываю старые шмотки с себя и принимаю душ.

Просидев месяц в следственном изоляторе понимаешь, как же хорошо на свободе.

Упираюсь ладонями в кафель. Она перед глазами. Улыбающаяся, с милыми ямочками на щёках, а в следующее мгновение другая картинка, где она лежит на земле и ноет, толкает меня и говорит, что ненавидит.

Бью по стене.

Сколько раз я думал об этой суке?

Въелась в подкорку как яд. Лучше бы ей не попадаться мне никогда на глаза, иначе не знаю, что сделаю с ней.

В гостиной накрыт стол, Ольга раскладывает приборы и снова пытается мило улыбаться мне. Раздражает. Я не был против отношений их с отцом, но её любезность меня выбешивает, будто в каждом её действии или слове есть какой-то подвох.

Все женщины суки и стервы, которые привыкли к потребительским отношениям. Моя родная мать, когда у отца возникли проблемы на работе, начала трахаться с его другом. В один из таких дней, я рано пришёл со школы и увидел их. Мне было четырнадцать. И мать думала, что сможет меня купить новым гаджетом, и я не расскажу всё отцу. Стерва ещё пыталась просить у меня прощения, уговаривала жить с ней. Я естественно, послал её. А батя после этого забухал и полгода я был предоставлен сам себе, но мы справились. Встали на ноги. Дела отца пошли в гору, он купил новую тачку и этот дом. Мать прочухала, что у отца появились бабки, и появилась на пороге через год. Не знаю, чего эта предательница добивалась.