Алекс проснулся от звука будильника, который, как всегда, казался слишком громким для его маленькой квартиры. Утренний свет лениво пробивался сквозь зашторенные окна, окрашивая комнату в серовато-жёлтый оттенок. Он потянулся, зевнул и сполз с кровати, чувствуя, как деревянный пол холодит босые ноги. Обычное утро. Обычный день. Ничего примечательного.
В ванной зеркало отразило заспанное лицо: тёмные круги под глазами, небритая щетина, волосы, которые давно пора подстричь. Алекс плеснул холодной воды на лицо, пытаясь прогнать остатки сна. Вода стекала по щекам, собираясь в мелкие капли на подбородке. Он вытерся полотенцем, пахнувшим стиральным порошком и слегка – плесенью: старая привычка редко менять его.
На кухне его ждал привычный завтрак: тост с арахисовым маслом и кофе, сваренный в дешёвой кофеварке. Запах горелых зёрен заполнил маленькую комнату, смешиваясь с утренней тишиной. На телефоне – 9:47. Друзья ждали его к одиннадцати: очередная суббота и встреча в кафе на углу – разговоры о работе, играх и вечных драмах. Ничего нового.
Он натянул джинсы, футболку с выцветшим логотипом какой-то группы и кроссовки, уже стёртые на пятках. Взял ключи, кошелёк, телефон. Проверил, выключена ли плита. Всё как всегда. Алекс открыл дверь квартиры и шагнул в коридор.
И мир сломался.
Сначала он подумал, что споткнулся. Пол под ногами будто провалился – не физически, а словно реальность на долю секунды выключилась, а потом включилась снова. Узкий домовой коридор с облупившейся краской и запахом сырости исчез. Вместо него – бесконечная череда жёлтых стен, покрытых выцветшими обоями. Над головой гудели флуоресцентные лампы: свет был яркий и одновременно мёртвый, почти без теней. Пол – грязный ковролин, липнущий к подошвам, будто пытаясь удержать.
Алекс замер. Сердце билось быстрее, чем он успевал осознавать. Он обернулся, ожидая увидеть дверь своей квартиры, но там была лишь ещё одна жёлтая стена. Дверь исчезла. Коридор тянулся вперёд, назад, влево и вправо – одинаковый, бесконечный, с «неправильными» углами, словно кто-то рисовал их в спешке.
– Это что… сон? – пробормотал он, но голос прозвучал глухо, будто стены на ходу съедали звук.
Он сделал шаг, потом ещё один. Ковролин хлюпал под ногами, хотя выглядел сухим. Низкий гул стоял повсюду – однообразный, навязчивый, как насекомое в голове. Алекс достал телефон: экран мигнул «Нет сети», вывел случайные символы, фонарик дёрнулся и погас.
– Окей, – сказал он сам себе, стараясь удержаться в рамках. – Просто иди вперёд.
Поворот направо. Затем налево. Ещё направо. Пустые комнаты – и в каждой что-то «не так»: угол слишком острый; тень, не реагирующая на движение; нарастающий запах сырости. Внезапно гул стал громче, и Алекс застыл. Где-то за поворотом раздался звук – не шаги и не шёпот, а будто пальцы провели по влажной стене. Ладони вспотели, дыхание сбилось. Он оглянулся – пусто. Только жёлтые стены и ощущение взгляда из-за угла.
– Кто здесь?! – крикнул он, и голос тут же утонул в гуле. Ответа не было. Лишь тот же звук, ближе – словно кто-то движется по ковролину.
Алекс побежал.
