Нападение
Только-только коснулась головой подушки,
проваливаясь в глубокий сон, как чьи-то пальцы больно впились в плечо.
— Броша! Броша! Вставай, мистерис Лайда
приказала подниматься в зал, — голос Альмары, единственной из всех девочек
готовой общаться с безродной одноклассницей, взволнованно стучался в мозг.
Зачем возвращаться в зал посреди ночи?
Броша не могла разлепить веки. Слишком устала.
— Я там всё вымыла, — прошептала она
сквозь сон.
Альмара трясла подругу за плечо:
— Идём же! Надо быстро.
Издевательство какое-то… Этим вечером
Брошенка дежурила за Пайпу, предпочитавшую заплатить нищей однокласснице,
вместо того чтобы махать тряпкой. Вчера сама была дежурной, а позавчера
помогала Альмаре. Когда же она наконец выспится?
Быстрые шаги, хрипловатый альт мистерис
Лайды:
— Я подниму её, беги. Проследи, чтобы
младшие стояли в центре круга.
О! Ответственная воспитательница
церемониться не станет. Крепко схватив соню за плечи, худощавая на вид женщина
приподняла её, словно пушинку. Сначала усадила, как следует встряхнула. Потом
ударила ладонью по щеке.
— Броша! Сейчас же вставай и бегом наверх.
Или ты собираешься умереть в постели?
Ещё не до конца вернувшись к реальности,
девушка спустила с кровати ноги, нашарила ступнями войлочные тапочки. Мистерис тем
временем успела снять с вешалки форменное платье и, скомкав его, сунула в руки
заторможенной воспитаннице:
— По дороге оденешься. Иди в зал, я
проверю соседние спальни.
Зал торжеств… Брошенка любила там бывать.
Огромное помещение — с мозаичным паркетом, восхитительной хрустальной люстрой и
перекликающимися с ней светильниками на стенах, с полуколоннами, росписями,
многочисленными резными дверями — выгодно отличалось от аудиторий и спален,
выдержанных в строгом стиле. Именно зал заставлял девочек стремиться к
богатству и роскоши, демонстрируя, какова будет жизнь выпускницы, отличившейся
в учёбе и удостоившейся внимания состоятельного семейства, выбирающего невесту
своему отпрыску.
Мечты, мечты. В списки участниц выпускного
бала Брошу не включили. Оставалось одно: любоваться красивыми интерьерами, пока
она здесь. Именно поэтому «оборванка из низов», как называла её ядовитая на
язычок Пейпа, не упускала случая побывать в зале торжеств, хотя бы протереть
пыль и вымыть пол.
«О-хо-хо… — вздыхала Броша, глядя на
вереницу девушек, поднимавшихся по лестнице. — Не стоило так стараться. Сейчас
всё затопчут».
Воспитанницы шли вперемешку, выпускницы
торопили перепуганных первоклашек, сверху слышались окрики взрослых: визгливый
голос заведующей и басок учителя истории — магистра Зибера.
Только теперь, кое-как натянув платье
поверх ночной рубашки, Броша насторожилась и стала всматриваться в сумрак
расходящихся лучами коридоров. Что могло вызвать такой переполох посреди ночи?
Ни в приюте, где Броша выросла, ни за три года учёбы здесь — в колледже элитных
невест — ничего подобного не случалось.
Преодолев четыре пролёта лестницы, хвост
цепочки с замыкающей мистерис Лайдой втянулся в боковую арку, гостеприимно
распахнувшую двери.
В зале собрались все учителя и все
воспитанницы. Мозаичный круг в центре, который Броша считала эффектным
украшением пола, сиял, будто подсвеченный изнутри. Преподаватель основ
безопасности — самый молодой из взрослых колледжа — стажёр Холли ползал на
четвереньках по внешней окружности, подправляя мелом начертанные на ней руны.
— Осторожно! — покрикивал на прибывающих
воспитанниц магистр Зибер. — Перешагивайте охранную границу. Не топчите
символы!
Броша осмотрелась, грустно заметив, как
потускнел паркет. На её вечерние труды не осталось и намёка. Старательно обходя
руны, Брошенка заняла место рядом с Альмарой. Протискиваться в толпу не
хотелось.
