Надежда Григорьевна устало потёрла глаза, от долгого сидения за компьютером они начали слезиться. Подготовка к урокам занимала много времени. Чтобы заработать побольше, пришлось нахватать часов, взять смежные предметы, потому что педагогов в школе не хватало. Помимо любимой физики и информатики приходилось вести уроки химии, отвечать за школьный электронный журнал и сайт и выполнять кучу других обязанностей, далёких от того, чему её учили в институте. Дочь Лиза спала в своей комнате, муж смотрел какой-то фильм – в наушниках, чтобы не мешать ей думать. Время перевалило за полночь, и спать хотелось неимоверно, поэтому женщина решительно щёлкнула мышкой, выключая компьютер.
– Андрей, идём спать, – тихо, чтобы не разбудить дочь, позвала она мужа. – Встану пораньше утром и всё доделаю, голова уже ничего не соображает! – пожаловалась она, расстилая постельное бельё на диване.
Их небольшая двухкомнатная квартира с крошечной кухней находилась на втором этаже типичной хрущёвки, каких понастроили немерено по всей стране и даже в сёлах. Село Язовка, куда они приехали работать сразу после института, расположилось вокруг большого озера и имело все атрибуты современной деревни: большую среднюю школу, детский сад, новенький Дом культуры, почту, отделение зелёного банка, несколько магазинов и асфальт по главной улице. Как ни странно, но работы здесь тоже хватало, и Андрей, помучавшись в школе год, ушёл, как говорится, на вольные хлеба – зарабатывать деньги на вахтах. Вскоре супруги переманили в Язовку своих родственников, перевезли мать и начали потихоньку строить свой дом на берегу озера. Дочь радовала хорошими оценками, мать Надежды, купившая для себя в селе отдельный домик, с нравоучениями не лезла, и жизнь их текла неспешно, то взбуривая, как горная река на камнях, то тихо шелестя озёрной спокойной волной, как жизни тысячи простых, обычных людей.
Утром Андрей, не завтракая, убежал по делам. Надежда Григорьевна, спешно собираясь в школу, чертыхалась про себя – в общем учительском чате с раннего утра уже шла бурная переписка.
– Мам, – позвала её двенадцатилетняя дочь, – ты меня сегодня не жди, я после уроков сразу в клуб, на танцы.
В свободное от учёбы время девочка активно занималась в кружках при местном Доме культуры.
– Это даже хорошо. После седьмого урока педсовет, и одному богу известно, сколько он продлится. Если Тамара Петровна опять начнёт задавать директору нелепые вопросы, то мы просидим не один час, – ответила ей мать, спешно бросая в свою сумку флешку и ученические тетради. – Если придёшь раньше меня, в холодильнике плов, не ешь его холодным, обязательно разогрей! И покорми папу, ты же знаешь, он вечно ничего не может найти в холодильнике!
– Похоже, кто-то его разбаловал, – ответила матери Лиза. – Но, если что, поем у бабушки, мы ещё вчера договорились, что я к ней зайду.
– Отлично! Ты со мной?
– Нет, меня Алина ждёт, мы в школу с ней пойдём.
– Ну всё, я побежала, не опаздывай, там увидимся!
Надежда Григорьевна махнула дочери рукой и выскочила в пахнущий кошками подъезд.
«Скорее бы переехать в свой дом», – подумала она, толкнув тяжёлую подъездную дверь. Сентябрь в этом году был хорош: сухой, тёплый, с яркими листьями и всё ещё цветущими цветами, тонкими паутинками, покрытыми росой, и трелями птиц поутру.
– Доброе утро, – поздоровалась она с соседкой – маленькой, высохшей от старости, бывшей учительницей, одиноко живущей на первом этаже. Каждое утро она неизменно, шаркая немощными, больными ногами, шагала к колхозной конторе, чтобы купить литр свежего молока. Его продавали очень рано и привозили совсем немного, поэтому людям приходилось заранее занимать очередь.
