- Я не собираюсь жениться на этом чудовище! - даже со второго
этажа слышу сильный мужской голос. Подкрадываюсь к лестнице, чтобы
разобрать все слова. Ведь говорят обо мне.
- Не называйте так мою дочь!
“Правильно, маман, гни свою линию” - хихикаю мысленно. Сама-то
мамочка старшую неудавшуюся дочь иначе как “чтоб тебе провалиться,
монстр проклятый” не величает. А перед женихом набивает цену.
Небось еще театрально за сердце схватилась.
- Эрлинг, тебе нужна жена! - решительно припечатывает второй
мужчина.
Этого я помню. Это Генри - троюродный дядя моего новоиспеченного
жениха. Он приходил недели две назад и заключил помолвку со мной от
имени Эрлинга Моркена. Увидев невесту, сначала побледнел, вспотел и
потерял дар речи, а, вновь обретя, попросил поскорее вывести “юную
леди”.
Сам королевский архитектор в то время был в отъезде, ему
предстояло приступить к оформлению новой резиденции короля.
Представляю, как обрадовался Эрлинг новости о собственной помолвке.
А когда узнал с кем!
- А еще больше тебе нужны деньги, - тихо добавляет Генри,
пытаясь утихомирить разгневанного племянника.
- Приданого у Келли много, - неуверенно бормочет мой отец.
Отмечаю, что с таким настроением он слона не продаст. Маман,
похоже, тоже это осознает и кидается в бой:
- Келли очень… - она на мгновение теряется, пытаясь подобрать
хоть одно хорошее слово, которое подошло бы к описанию ее дочери, и
не было бы откровенной ложью, и выдает: - Очень самостоятельная! И
совсем не брезгливая! А еще она может охранять дом и отпугивать
ворон с поля! Вот!
Мне даже приходится зажать себе рот рукой, чтобы не
расхохотаться. Маман точно дочь пытается замуж выдать или собаку
продает?
- И приданое у Келли богатое, - все тем же страдающим тоном
добавляет батюшка. И в этот раз его довод звучит намного
убедительнее маминых криков.
- В твоем положении перебирать не приходится, - нравоучительно
заявляет Генри.
Сам он, конечно, никогда бы не согласился на подобный брак. И к
его счастью он был женат. А вот племяннику выпала роль спасать
благосостояние всей семьи, отчего Эрлинг сейчас готов дышать
пламенем не хуже дракона.
- Давайте я добавлю к приданому еще и колдовскую книгу нашей
дорогой бабушки, - меняет тактику маман. Теперь ее голос звучит как
стон, то ли отчаяния, то ли предвкушения удовольствия от
выставления проклятой дочери за дверь.
- Но книгу нельзя… - пытается слабо запротестовать отец. Ведь
гримуар когда-то принадлежал именно его бабушке. Но мама даже
слушать не хочет:
- Льзя, дорогой! У нас-то в роду уже магия перевелась, а книга
очень ценная. Но за любимую доченьку не жалко никакого приданого, -
последнее предложение женщина произносит с такой интонацией, будто
жует целый лимон.
- Ладно, - тяжело вздыхает отец. И мне даже становится его
жалко, хоть на самом деле я знаю этого человека от силы месяц, а
видела только когда он пробегал мимо комнат, в которых я
находилась.
- Гримуар? - в тоне Эрлинга вдруг прорезается интерес. И я
неожиданно осознаю, что у маман действительно появился шанс
сбагрить страшилище. Жених уточняет: - Какого года книга?
- Ой, да она еще до Становления написана была! - женщина,
кажется, начинает подпрыгивать на месте от радости. - Хотите, я
принесу ее?
- Принесите, - задумчиво соглашается Эрлинг. Мне мерещится в его
голосе слепая покорность. Будто какая-то книга может быть настолько
ценной, что даже чудовище не страшно. Мама с криками убегает в
сторону кабинета, отец растерянно пыхтит.
Мне становится интересно взглянуть на такого отчаянного
мужчину.
Медленно и тихо спускаюсь по ступеням, стараясь не привлекать
внимание ни движением ни шумом. Придерживаю красивое шелковое
платье, которое выглядит на мне комично. Мне подошел бы
какой-нибудь балахон или одежда из шкур, которую носили дикари, а
не эта роскошная ткань.
