- Хей, Полли! Тебе помочь?
Голос Мастера доносится сквозь гул в
ушах. Перед глазами красная пелена, и малейшее движение отзывается
болью во всем теле.
Просить о помощи стыдно, но и от
предложения отказываться глупо. Особенно, когда невозможно
пошевелиться после порки. Последняя позорная сцена. Последний
взнос, и долг будет покрыт. Это должно радовать, однако внутри –
пустота.
- Д-да, сэр…
Говорить трудно, во рту пересохло.
Добраться бы до комнаты отдыха: там есть бутылочки с водой, лед и
софа, где можно отлежаться.
- Молодец, крошка. Красиво
отработала.
Плевать. Этим нельзя гордиться.
Больно… Как же больно…
И слезы все еще текут по лицу –
теплые, соленые.
- Ты б умылась, - говорит Мастер. –
Помочь?
- С-сама…
В комнате отдыха сегодня пусто.
Съемки закончились поздно, девочки разошлись. Обычно кто-нибудь
всегда ждет последнюю, чтобы помочь – подать воду, принести лед. Но
Агни предупредила, что спешит на встречу.
Это даже хорошо, что никого нет.
Можно уйти молча, не прощаясь. И забыть все, как страшный сон…
- Лед закончился, - сообщает Мастер,
покопавшись в холодильнике. – Я принесу. Воду держи.
- Я сама…
- Ой, хватит уже. «Сама, сама…»
Отдыхай. Часа хватит? Потом могу подбросить домой.
- Зачем?
Это как-то… непривычно. Мастер
никогда не интересовался ею после съемки. Выпорол – и забыл. А
сейчас как будто почувствовал, что все закончилось. Хочет узнать,
где она живет?
- Не зачем, а почему, - ворчит он. –
Не спорь. Отдыхай, я за льдом.
Вытянуться на софе – сомнительное
удовольствие. Покрывало воняет потом, сигаретным дымом и прогорклым
жиром. Но выбора нет, прилечь можно только здесь. Софа стоит у
стены, в дальнем углу подвальной комнаты, а тусклая лампа горит над
дверью. Но темнота только в радость. После порки хочется спрятаться
ото всех.
Боль растекается волнами, обжигает
огнем. Быстрее бы приложить лед к пылающим ягодицам…
Тихо скрипит открывающаяся дверь.
Слышатся тяжелые шаги. Мастер вернулся. Так не хочется открывать
глаза…
Широкая ладонь зажимает рот. Испуг
такой сильный, что перехватывает дыхание, и нет возможности
пошевелиться. А потом… кричать и сопротивляться – поздно. И
бесполезно.
Мастер держит крепко. И, кажется,
ему кто-то помогает. Полину устраивают на подлокотнике, заставляя
прогнуться в пояснице, наваливаются сзади…
Полина проснулась от собственного
крика. Очередной кошмар накрыл ее накануне свадьбы. Хорошо, что
комната дедушки далеко, он ничего не услышал.
Душно.
Полина встала, чтобы открыть окно.
Вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух, пахнущий
рекой.
Это сон. Всего лишь сон…
И абсолютно реально прошлое, которое
невозможно забыть.
Ее приданое.
Демон позаботился обо всем.
После раннего завтрака Полину
отвезли в особняк и разместили в отдельной комнате. Приглашенный
стилист колдовал над прической и макияжем, помогал одеваться. Туда
же Алекс принес коробку с семейными драгоценностями – подарок
дедушки на свадьбу. Туда же пришла Даша…
А кого еще Полина могла пригласить,
как свидетельницу? Только ее. Других подружек у нее нет.
Перед тем, как позвонить ей, Полина
спросила совета у Демона. Удобно ли это? Кажется, он обрадовался. И
Даша сразу согласилась, но из вежливости. И из уважения к другу,
наверное. Полина не обольщалась, но все же была благодарна Даше за
помощь. Подружка невесты – дань традиции. Однако Полина хотя бы не
грустила в одиночестве, дожидаясь начала церемонии.
- Красотка! – вынесла вердикт Даша,
увидев Полину. – На месте Димы я завернула бы тебя в паранджу и
спрятала подальше от чужих глаз.
- Ой, да ладно, - пробормотала
Полина, смутившись. – Все невесты красивые.
