Деревни и поселки, расположенные у восточной границы нашего обширного королевства Ядаздравствия, взволнованно гудели уже который день. Девчонки, пасущие коров, пересказывали друг другу какие-то странные слухи, в которых упоминался Беспринципный колдун, как известно, собственной сомнительной приятности персоной проживающий на самой окраине: я, проезжая по делам в соседний город, несколько раз при хорошей погоде видела на горизонте его высоченный замок равномерного серого цвета, без окон и дверей. Я никогда особенно не задерживала на нем взгляда, потому что привыкла к нему как к детали пейзажа. А колдовать я и сама немного умела. Ну, то есть, как колдовать: ставить словесную печать, убеждая людей, что они видят одно, а не другое. Я часто по просьбе наших девушек ненадолго превращала кого-нибудь из них в козочку или лошадь. Девушки были в восторге, а я – не очень, потому что я-то видела не лошадь, а девицу, которая, отклячив пятую точку, стояла на четвереньках и била об землю «копытом» из руки. В принципе, мне было совсем не жалко «поколдовать» для жителей нашего городка, тем более, что мне за это платили деньги: хоть какое подспорье маме и дяде. Но поскольку Беспринципным колдуном я все-таки не была, то много зарабатывать не получалось: самые большие деньги всегда предлагали за какую-нибудь гадость. Гадости я делать, конечно же, отказывалась, и заказчики обиженно уходили, ворча «чего такая принципиальная».
– Беспринципный колдун у нас в стране уже давно был, – говорила, смеясь, мама. – Вот теперь есть и принципиальная колдунья.
Я кисло улыбалась в ответ на мамино веселье: на мой взгляд, особых поводов радоваться у нее не было. Жили мы очень бедно. То есть раньше-то мы жили просто бедно, но терпимо: мама, вечно работающий молчаливый дядя и я. Но года три назад, когда мне было семнадцать, к нам приехали родственники из деревни: мамина двоюродная сестра, тетя Перина, ее муж, дядя Фонарь, и три их дочки: Маска, Пачка и Фиалка. Они поселились в нашем небольшом доме, который чуть не треснул по швам от такой неожиданной компании, и радостно сообщили, что останутся навсегда и будут нам помогать. Я уже тогда заподозрила неладное, но моя мама, отличавшаяся излишним радушием, с радостью согласилась. И как-то незаметно оказалось, что дядя Фонарь не столько помогает по хозяйству, сколько целыми днями валяется на дощатом заднем крыльце, кряхтя и поворачиваясь к солнцу то одним, то другим боком, тетя Перина читает газету «Новости Ядаздравствии», потом журнал «Сплетни королевства», потом дремлет, а работают по-прежнему в основном мама и дядя. Когда дело стало совсем плохо, начала подрабатывать и я: мне повезло безо всяких книжек уловить приемы колдовства. Но все равно, учитывая, что наш король то и дело поднимал налоги, жили мы очень бедно. Хорошо еще, Маска и Пачка оказались, в общем, неплохими девочками, хотя, как и их родители, толком ничего не делали.
Маска была младше меня на два года, но посторонние обычно думали, что она, наоборот, лет на пять постарше. Может быть, потому, что я – светлая и худая, а она – очень высокая, полная, с темными волосами и глазами и большим горбатым носом. Говорила Маска чем-то вроде женского баса, но при этом почему-то была намного романтичнее меня. Сколько я ее знала, она придумывала в своей голове волшебные сказки, где всегда были балы, кареты, замки и влюбленные в нее вельможи и принцы. Более того, она искренне верила в то, что когда-нибудь эти ее мечты сбудутся.
– Но как? – пыталась я вернуть ее на землю. – У нас в родственниках никаких приближенных короля! В столицу Ядаздравствии отсюда пять дней пути на быстрой лошади! И, кстати, наш король, хоть и не женатый, но немолодой, неприятный и вредный: ты же видела его портреты и читала его интервью и законы!
