Весна заканчивалась, отдавая свои
полномочия лету. Воздух уже настолько прогрелся, что даже
ежедневные занятия магов перенесли на открытый воздух. Ещё пару
дней — и их отправят по домам.
Забава собралась с силами, открыла
слипающиеся глаза и постаралась прислушаться к мастерице, которая
вела у них уроки воспитания молодых девиц. Справедливости ради надо
сказать, что не дремать от монотонного голоса мастерицы не пыталась
только Хельга Белозёрова. Она единственная с интересом ловила
каждое слово и делала пометки на дощечке, покрытой воском. Ну
Хельга Белозёрова — это отдельный, редкий экземпляр, любимица всех
мастеров: от боевых до бытовых. А мастерица продолжала:
— Молодые девицы не ржут, как кони,
а скромно улыбаются, опустив голову. Молодые девицы не
сквернословят, речь ведут мягко и певуче. Молодые девицы не чешут
нос за столом. Молодые девицы шаг имеют плавный, а не топают, как
дружинники на марше. Молодые девицы не ухмыляются и не лезут в
драку. Молодые девицы не свистят, аки разбойники. Молодые девицы
искусны в рукоделии. Молодые девицы умеют готовить. Молодые девицы
не хватают еду руками из чужих тарелок.
Забава закатила глаза и
задумалась:
«Мастерица решила высыпать все мои
проделки за этот год? И почему именно мои? Между прочим, свистеть
меня научила не кто иная, как Хельга Белозёрова, любимица мастеров.
Но кто ж на неё подумает? А я так притворяться не умею. Но тоже
хотела бы научиться, как за несколько секунд переходить от
состояния ледяной глыбы к первой проказнице училища.
Наконец мастерица, решив, что она
полностью рассказала детям о поведении молодых девиц за пределами
училища, отпустила их на свободу. Правда, свобода была номинальной:
нужно было ещё собрать у реки немного водокраса для завтрашней
проверочной работы по целительству. Вода на мелководье уже
настолько прогрелась, что зимующий на дне реки водокрас стал
подниматься на поверхность. Да и, вообще, чем плохо поляпаться в
такую жару в реке?
Девочки сбились в стайку и
направились к месту, где в Белое озеро впадала река.
— Надеюсь, мальчишки не придут сюда
подсматривать за нами… — вздохнула одна из девочек, подвернув
сарафан и зайдя в воду по колено.
— Хм… — Забава в задумчивости
почесала нос. — Давайте так: вы ищете траву, а мы с Хельгой
охраняем территорию, чтобы никто чужой не подошёл.
Девочки согласно кивнули. Это был
лучший вариант: Хельга задержит любого наглеца, а отсутствие в реке
Забавы обещает, что есть шанс выйти оттуда не очень сырыми; никто
не будет бегать, брызгаться, ловить лягушек и кидаться тиной.
Хельга уселась в тени и начала
переплетать косу. Толстая, почти в руку коса была предметом
гордости девочки и зависти остальных. Не успела она закончить, как
услышала ругань. Всё-таки кто-то из мальчишек почувствовал себя
бессмертным и сунулся подглядывать. Хельга размяла пальцы и
плотоядно улыбнулась. Неудачнику пришёл конец.
***
Ингвар в очередной раз оглядел берег
реки, где его должен был ожидать Пересвет. Буйная энергия друга
отказалась вести себя прилично и принимать участие в смотринах.
Ингвар и сам был бы рад отказаться, но отец выдал ему несколько
грамот, которые он должен был вручить местному сотнику-оборотню, а
заодно и взглянуть на его дочь. Вопрос был только в одном: зачем?
Хоть Ингвару и исполнилось уже четырнадцать лет, его зверь всё ещё
не проснулся. Зато матушка его, видимо, решила, что если у её сына
появится невеста, то пробуждение зверя ускорится и наполнила дом
свахами. От всего этого Ингвару хотелось выть, ну или хотя бы, как
брат Ярополк, удрать служить подальше от дома. Он теперь замещал
Звягу: тот отдал Ярополку все дружины и защиту северных границ. На
такое мог бы рассчитывать лишь Первослав, но он наследник — с него
и спрос больше.
