Шварх! Доктор едва успел отскочить, и ему под ноги покатились
осколки вдребезги разбившихся пузырьков. Остро запахло спиртом и
травами. «Так недолго лишиться и всех запасов», - подумал он.
- М-м-м! – застонал молодой лорд, снова выгибаясь дугой и роняя
с постели подушки.
- Тобиан, держите крепче! – потребовал доктор, торопливо
отодвигая от беснующегося пациента оставшиеся препараты и пытаясь
вспомнить, куда засунул ящик с эссенциями.
- Может, эфиром его? – неуверенно предложил камердинер, тщетно
пытаясь спеленать милорда одеялом. – Покалечится же.
- Эфиром? После остановки сердца? – ужаснулся врач. – Я не
убийца.
Он, наконец, отыскал нужный флакон, набрал десять капель
успокоительного концентрата и попытался влить его в судорожно
распахнутый рот милорда, но тот вывернулся и закричал, сотрясаясь в
рыданиях.
- Схожу за его отцом, - сказал камердинер, попятившись. – Это
уже ни в какие рамки.
- Ни в коем случае! – остановил его врач. – Мальчик не хотел,
чтобы лорд Адриэл видел его состояние.
- Если б мы всё делали, как хочет этот «мальчик», он лежал бы
сейчас хладным трупом, Лейкери! – возмутился Тобиан.
- Это не нам решать, - сдвинул брови доктор. – Хватит уже его во
всем ограничивать.
- Да Вы посмотрите, до чего он себя довел! – возмутился
камердинер.
- Кеттелин… - хрипло прошептал лорд Рэйвен, хватая рукой пустое
пространство. Глаза его смотрели сквозь склонившиеся над ним
обеспокоенные лица – он явно видел то, чего не существовало.
- Ее тут нет, милорд, - мягким голосом обратился к нему Лейкери.
– Она в своих покоях. Вам все приснилось.
- Кеттелин! – снова простонал молодой человек, похоже, не
услышав врача.
- Будь проклят день, когда он решил сюда поехать, - сокрушенно
уронил голову камердинер.
А Лейкери ничего не сказал. Но подумал, что это была его
вина.
Глава 1
За пару недель до указанных событий:
- Торржество! Торржество! – старательно выговорила большая
птица, покачиваясь на золотой жерди, и повернулась к лорду Рэйвену
одним глазом. Глаз был почти человеческий, с белой обводкой, и
внимательно оглядывал окружающих.
- И правда ученая, - заметил лорд Адриэл, подавая птице орех из
той горы яств, что привезли сегодня с юга в подарок на
совершеннолетие его сына. – Нравится?
- Не слишком, - пожал плечами лорд Рэйвен, разглядывая цветные
перья. – Лет пятьдесят назад оценил бы. Хотя я тогда, помнится,
мечтал о собаке, а ты не разрешил.
Он пригубил вино из оплетенного серебром кубка. Перстень-печатка
тихонько звякнул, соприкоснувшись с тонким основанием. Рэйвен едва
заметно поморщился от этого звука и ощущения: сегодня на нем было
много новых украшений, но не все оказались удобны.
- Ты тогда задыхался от шерсти животных, - напомнил ему отец,
выбирая новый орех. – Да и сейчас порой у тебя глаза краснеют.
- Только от кошек, - уточнил лорд Рэйвен и тоже попытался
угостить умную птицу. Та брезгливо отвергла кусочек предложенного
им яблока. Перевернулась на жерди хвостом к новым хозяевам, но
потеряла равновесие и вынуждена была трижды взмахнуть крыльями.
Крылья были большие, за столом случился локальный ураган, и волосы
ближайших к птице людей взметнулись в воздух золотыми сполохами.
Окружающие деликатно сделали вид, будто ничего не заметили.
- Что за необдуманные подарки? – прошипела сквозь великолепно
поставленную улыбку леди Лютиэль, пытаясь как можно более
естественным жестом отлепить с губ приклеившиеся на масляную помаду
белые пряди своих волос – мужнины лишь хлестнули ее по глазам.
Женщину услышали все, кто сидел в нише, предназначенной для хозяев
дома, но никто не ответил, прекрасно чувствуя ее настроение и не
желая ввязываться в спор: тяжелый характер леди Лютиэль был хорошо
известен ее домашним. Мужчины спокойно продолжали наблюдать за
танцующими и потягивали вино. Зал был полон музыкой, шорохами
шелков, запахами праздника, блеском бриллиантов и, конечно,
разговорами.
