Ева
***
— Кисель!
Крик отвлек внимание двух приезжих
парней от нас, и мы с Ленкой почти успели выбраться из угла, в
который нас загнали.
— Ну, куда же вы собрались? Мы что,
вам не нравимся? — протянул белобрысый, перекрывая длинными руками
проход в беседке.
— Убери руки, — грозно зашипела
Ленка в ответ. — Мы с вами никуда не пойдем! — Гордо вскинув
голову, она посмотрела на парня.
Я позавидовала смелости подруги.
— Да ладно вам ломаться… — наступал
белобрысый.
— Ребят, правда, пропустите нас, —
взмолилась я, глядя на курчавого, который, на мой взгляд, выглядел
адекватнее.
Курчавый многозначительно
хмыкнул:
— А не надо было задницами
крутить.
— Никто перед вами ничем не крутил,
вы сами увязались! — рыкнула Ленка. — Нечего нас зажимать. Сейчас я
позвоню, и местные хорошенько вас отделают!
Подруга с такой уверенностью все это
говорила, что я сама поверила и немного приободрилась.
— Ну-ну… — Белобрысый двинулся к
Ленке.
Она, активно отбиваясь руками,
пятилась к лавочке.
Я жалостливо глянула на курчавого,
который приближался ко мне, облизывая пересохшие губы.
«Фу, какая мерзость». От него несло
дешевым пивом и сухариками.
Зажав меня между перилами беседки,
парень медленно приближался.
«Господи, почему мой первый поцелуй,
это какое-то недоразумение?»
Нервная система дала сбой, и я
завизжала с такой силой, что парень пошатнулся и плюхнулся на свой
тощий зад.
Ленка смотрела на меня, выпучив
глаза. Она уже стояла на лавочке, вытянув руки вперед, не
подпускала к себе белобрысого.
— Ну, че ты полез, Кисель, видишь,
молодежь развлекается?! — от этих слов я вздрогнула. Не ожидала,
что здесь есть кто-то еще.
В беседку вошел черноволосый парень,
поднял за грудки курчавого и, дав ему хорошего ускоряющего пинка,
прикрикнул:
— Чтоб я вас тут больше не видел! —
Он повернулся к Ленкиному ухажеру и тихо спросил: — А тебе особое
приглашение нужно?
Белобрысый поднял обе ладони вверх,
показывая: «Понял, не дурак», — и быстро скрылся под улюлюканье
дружков нашего спасителя.
Ленка первая отошла от шока,
спрыгнула с лавки.
— Спасибо, больше никогда не буду
знакомиться на дискотеке! — клятвенно пообещала она.
Я смотрела на спину нашего спасителя
и смогла тихонечко пискнуть:
— Спасибо.
Парень повернулся на мой голос, и
его лицо мне показалось знакомым.
— Евлампий, ты, что ли? — смотрел он
на меня с недоверием. — Ну, ничего себе ты выросла, сколько я тебя
не видел? Два, три года?
— Четыре, — тихо произнесла я.
Передо мной стоял любимый внук нашей
соседки, бабы Любы — Киселев Леонид, который уехал после учебы в
местном техникуме в Москву на поиски лучшей жизни. Баба Люба
рассказывала, что там он поступил на заочное и нашел работу. А так
как мальчик очень умный и порядочный, то скоро его дела пойдут в
гору.
Мальчик превратился в симпатичного
молодого мужчину, и я, не скрываясь, его разглядывала.
— Кисель, пошли. Спас барышень и
молодец, мы же на пляж собирались, — кто-то нетерпеливый окликнул
нашего спасителя.
— Идите, я вас догоню. Я тут давнего
друга встретил — Евстигнея, — ответил Киселев.
Как меня злили все эти прозвища,
когда он приходил к нам по поручению своей бабули, каждый раз
придумывал что-то новое: Евстигней, Евангелист, Евангелион,
Евдокия. Но самым любимым, все же был Евлампий. Это позже я
догадалась, что перед каждым приходом он штудировал справочник
имен, начинающихся на букву «Е».
— Еще одно слово, и твои друзья
узнают, что ты не Кисель, а Сопля! — грозно прошептала я брюнету,
глядя в лицо.
— Оу, и это благодарность на
спасение, Евочка? Иди сюда. — Он сгреб меня в охапку и поднял в
воздух. — Слушай, да у тебя грудь выросла! — Увидев мое недоумение,
расхохотался и выпустил из рук, поставив рядом с Ленкой, которая
заворожено смотрела ему в рот и не дышала. Краска залила мое лицо,
и я поправила топ, дернув его вверх, закрывая девичьи прелести. —
Спрячь колючки, Евжик, пойдемте с нами на пляж. — Он подмигнул
Ленке. — Расскажешь, как баб Ася поживает.
