Поздним вечером на улице разыгралась
непогода. Гроза бушевала в небесах, а сильный дождь барабанил в
маленькое полуподвальное окно лаборатории.
– Лоренсия, подожди выливать.
Вдруг это какая-то шутка? – Цветочек бегал кругами по полу,
заламывая руки-листья вверх к лепесткам на голове.
На столе лежала записка с жуткими
для меня словами: «За вами идут люди в форме. Скорее уничтожьте
зелья. С уважением г. Г-р».
– За те дни, что я знаю господина
Гаспара, он ни разу не шутил, Цветик, – я с жалостью смотрела на
бутылёк, из которого в раковинку вытекала сиреневая жидкость.
– «Счастье на час», – я откупорила
следующий пузырёк. – «Смелость на день», – ещё один последовал в
раковину.
– «Тишина на сутки», – Цветочек
заткнул листьями себе рот. – Ты почти три дня делала его. Лоренсия,
давай хоть что-то спрячем в подвале? Милая, – застонал живой
цветок, видя, как следующее зелье постигла участь предыдущих.
– Будет обыск, и они станут уликами,
– я отрицательно покачала головой, беря следующий.
Когда на рабочем столе оставалось
пять пузырьков с зельями, в дверь постучали.
Мы оба замерли. Я с занесённой над
раковиной склянкой, а Цветик с заломленными вверх
руками-листьями.
– Вот и всё. Не успели, – прошептала
я и быстро скинула оставшиеся пузырьки в раковину, прикрыв всё
большой железной тарелкой.
Стук раздался вновь. Взъерошив
волосы на голове, так, будто спала, зевая, я распахнула входную
дверь и на мгновение замерла от страха. В дверном проёме стояла
высокая мужская фигура. Плащ от дождя не сильно спасал: вода
ручьями стекала по нему. Несколько брызг попало мне на ноги. Резко
очнувшись, я с силой сжала ручку.
– Долго будем стоять в дверях? – я
узнала хрипловатый голос, да и яркая вспышка молнии дала разглядеть
то, что отдалённо напоминало лицо.
– Заходите, господин Гаспар, –
пришлось отпрыгнуть в сторону, потому что мужчина, сделав шаг
вперёд, разбрызгал вокруг себя воду.
Не церемонясь и не спрашивая моего
разрешения, неожиданный гость скинул на пол мокрый плащ.
– Лора, скажите, что вы не успели
вылить мой заказ? – хрипло произнёс тот, направляясь в мою
лабораторию.
– Нет, но приди вы на минуту позже,
и я…
– Вот они, – мужчина быстро схватил
три пузырька со стола и спрятал их в потайном кармане пиджака.
Его было можно понять, ведь, кроме
меня, в этом городе мало кто мог помочь бедолаге. Он когда-то был
ранен. Подозреваю, что в какой-то момент мужчина служил у разлома.
И не просто ранен, а то, что в него прилетело, вплелось не только в
магические каналы тела, но и в жизненные потоки. А это плохо, очень
плохо. Лекари охали и надеялись, что пройдёт само собой.
Маги-зельевары разводили руками. А ему приходилось носить
качественную маску-иллюзию, можно сказать паразита, тянувшего из
мага жизненные соки.
Всё тело мужчины покрывали ужасные
красновато-зелёные бородавки, а небольшой горб делал его сутулым.
Мясистый нос крючком, на ладонях тонкая кожа в зелёных пятнах. И
лишь яркие зелёные глаза, излучающие жизнь, выдавали его возраст:
он не был стариком. Думаю, ему от силы лет двадцать пять-двадцать
семь.
Возможно, его хотели
превратить в жабу, да что-то пошло нет так. А вот я могла помочь.
Потому что я не просто зельевар, а экспериментатор, видящий
проблему, от которой страдает человек или маг. Хотя чего я там
могла, до конца и мне всё ещё не удавалось разобраться с проблемой.
Нашла рецепт в записях моего дедушки и чуть-чуть
усовершенствовала.
Сейчас господин Гаспар мог
принимать свой истинный облик меньше, чем на сутки. Устойчивое
действие я могла гарантировать на двенадцать часов и полностью
проходящее через сутки. В оставшиеся двенадцать часов внезапно
могла выскочить на лице бородавка, или руки покрыться пятнами.
