Утопленница покачивалась на волнах с
той же беспечностью, с какой соскучившаяся по мужскому вниманию
туристка возлежала на песочке сочинского пляжа. Казалось, что
сейчас она поднимет синие веки, подмигнет Крысиусу Грызу и
презрительно сморщит носик в мою сторону.
Если не знать, что утопленница
давным-давно плещется в этой заводи, то её можно принять за
девушку, которая только что искупалась в чане с чернилами и теперь
отмокает в обычной воде перед капитальной помывкой.
Плюшки-ватрушки, ну прямо как живая!
Мы сидели вдвоем с преподавателем у самой кромки воды в небольшом
гроте и наблюдали за утопленницей в белом платье уже третий
час.
Мягкий зеленый свет от местного
заменителя Луны по имени Фарка проникал в грот и превращал его в
пещеру Алладина. Изумрудные грани сталактитов прекрасно сочетались
с рубиновыми навершиями сталагмитов, а пыльца Задумчивых Светлячков
заставляли наросты поблескивать всеми цветами радуги. Сами
насекомые меланхолично перелетали с места на место и не обращали
никакого внимания ни на пару людей у костерка, ни на лежащую в воде
девушку.
– Старушка Мартильда утопилась от
любви к королю Фарфанону Нарциссистому пятьсот лет назад, а до сих
пор выглядит как будто вчера с обрыва Правды навернулась, – шепотом
сообщил мне Крысиус ценную информацию.
Сообщил так, как будто я должна была
тут же мчаться на другой край Стратуина и передать это высказывание
самому великому полководцу, а тот тут же выиграет войну и всем
вокруг наступит полный… мир.
Удивил, надо же. Я и сама знала про
эту несчастную девушку, которая потеряла голову от любви и вызвала
короля эльфов на душевный разговор. Увы, тот король любил только
себя, и сходил с ума только от собственного отражения. И в тот
трагический вечер Фарфанон тупо пялился в воду с обрыва Правды и не
слушал воздыхания влюбленной Мартильды.
Отчаявшись как-нибудь привлечь
королевское внимание, девушка пошла на последний шаг – она
бросилась с обрыва, но прежде пообещала всегда и всюду преследовать
короля…
Самовлюбленный эльф лишь хмыкнул в
ответ, но в тот же вечер на него из зеркала уставилось перекошенное
личико Мартильды. И ладно бы просто уставилась – девушка начала
строить рожицы и самым умилительным из них был оскал а-ля тигр
перед ужином. Мартильда была везде! Она показывалась из глубины
тазика для умывания, дразнилась из блестящих доспехов, а уж какие
ухмылки король наблюдал из хрустальных висюлек с люстры, когда
ложился спать… В общем, король сошел с ума от обилия рожиц
отвергнутой девушки и ринулся следом…
Так и закончилась эта до крайности
поучительная история, а труп Мартильды на века остался покачиваться
на волнах в гроте Печали. Лежит себе и покачивается уже полтысячи
лет, как назидание королям и претенденткам на королевскую руку и
сердце.
Чего здесь забыла одна из худших
учениц Академии попаданок и её безалаберный руководитель? Да,
понимаю, не самое лучшее место для проведения времени, тем более,
что второй семестр начался буквально через неделю после первого.
Студентки даже отдохнуть не успели, как милый призрак по имени
Борзян снова появился в комнатах с криком: «Доброе утро,
лежебоки!»
Так чего мы здесь забыли… Хм, как бы
вам объяснить в двух словах – жду появления фамильяра.
Не получилось в двух, но зато тремя
обошлась. Так вот, начало второго семестра всегда знаменуется
получением собственного фамильяра. Если вы не знаете, что это
такое, то можете загуглить, или же я объясню в двух… Нет, нужно
больше слов. В общем, фамильяр это волшебный дух, который
служит ведьмам, колдунам и другим магикам. Может быть котом, как у
Бабы-Яги, либо коньком-горбунком, как у Иванушки-дурачка.
Так как Мартильда всё равно плавает в
гроте без дела, то ушлые маги придумали ей крайне ответственное
задание – она дарует студенткам образ фамильяра, который им потом
пригодится в труде и учебе. Да, она лежит, разлагается и её запах
вызывает легкие галлюцинации, а они уже и формируют у студенток
образы животных. Этот запах назывался Дыханием Помощи. Пока что это
Дыхание со всеми срабатывало, но не со мной…
