Кажется, что это уже было когда-то.
Забытая история из прошлого, которая тонет в настоящем и теряется,
как далёкая и недостижимая фантазия. Тихий женский голос
разливается мелодией, превращаясь в эхо ветра. Сознание наполняют
мысли, и отголоски фантастического мира тонут в реальности, которую
сложно принять.
Невообразимая слабость стоит на пути
и как же тяжело разлепить глаза. Темнота сгустилась, но даже через
опущенные веки бьёт яркий белый свет. Как странно... Девушка
зажмурилась с тихим болезненным вздохом. Ей не хочется просыпаться,
а только посильнее натянуть на себя одеяло, чтобы свет так не резал
глаза. И холодно. Слишком холодно. Попыталась перевернуться — тело
отозвалось болью в немеющих мышцах. Поверхность, на которой она
лежит, слишком холодная и твёрдая, как камень. Девушка не помнила,
как уснула и где, но, не открывая глаз, на ощупь попыталась
дотянуться до одеяла. Пальцы коснулись чего-то мягкого, но такого
холодного и колкого. Она пересилила себя и с неохотой открыла
глаза.
— Снег..? — удивлённо выдохнула
Грейнджер, рассматривая девственно чистую горсть зимнего пуха на
своей ладони. Она медленно закрыла и открыла глаза, пытаясь
вспомнить, что произошло. В голове был туман. Ей казалось, что
кто-то поселился в ней и спалил все папки, идеально составленные на
полке, не оставив ей ничего.
Девушка сбросила с ладони, озябшей до
дрожи, остаток снега, который ещё не успел растаять, и медленно
села. Гермиона осмотрелась. Над головой небо, затянутое
светло-серыми тучами, а она в окружении заснеженных неизвестных гор
и бесконечного снега. Белые барханы растянулись на десятки, а то и
сотни миль, так что не рассмотреть ничего. Она оказалась в пустыне,
но без намёка на солнце.
Пытаясь сохранить тепло, которого не
хватало, девушка обхватила себя руками и ещё раз осмотрелась. Дочь
маглов не знала, где она и как сюда попала, но среди беспросветного
снега всё же смогла заметить что-то знакомое. Прилагая усилия,
Грейнджер поднялась и на немеющих ногах, продолжая попытки согреть
себя, сделала несколько неуверенных шагов. Холодный ветер дул в
спину, раздувая и без того слишком тонкую кофту, которая не могла
её согреть. Непослушные волосы сбивались в бесформенную кучу и
налезали на лицо, мешая видеть. Но руки слишком замёрзли для того,
чтобы лишать их сомнительной возможности немного обогреться ради
того, чтобы убрать волосы за уши.
Вместе с ещё одной горстью снега
волшебница подняла вещь, принадлежавшую ей. Маховик времени.
Гермиона закрыла глаза. Затуманенное сознание, как лучи света,
начали прорывать яркие события недавнего прошлого.
***
Конец июня. После последней битвы за
Хогвартс прошло меньше двух месяцев. Боль от многочисленных утрат
всё ещё тяжелела в груди и напоминала о себе, пусть уже и не так
часто, но всё ещё больно. Это время, когда живые начинают
завидовать мёртвым. Жить дальше — вот, что поистине сложно.
Немногие из них смогли найти в себе силы, чтобы примириться с
прошлым и, приняв его, жить ради павших. Немногие из них…
Солнце высоко поднялось над
горизонтом, заливая двор перед её домом тёплым светом, но в
последнее время даже начало лета казалось Грейнджер не таким
радостным и тёплым, как раньше. В это время она всегда отдавала
каждый свободный час на изучение новых книг, которые только могла
достать, но любое напоминание о таком любимом и дорогом Хогвартсе
пробуждало отрывки последней битвы. Все они учились жить
заново.
Рон вместе с Гарри по традиции,
установленной ими после окончания школы, оказались на пороге её
дома к полудню этим субботним днём. В обществе друг друга каждому
из них по-своему становилось легче, но в этот день с самого утра
что-то пошло не так. Рональд тяжело переживал смерть брата и не мог
смириться с тем, что не спас его. Гермиона, как могла, поддерживала
Уизли, но с каждым днём, прожитым воспоминаниями о брате, Рон
менялся. Он отдалился и их взаимные чувства остались там, в Тайной
комнате. Волшебница надеялась, что сможет заполнить собой брешь,
образованную потерей близкого, но чувства угасают, если одна
сторона чего-то цельного отказывается взаимодействовать. Она сереет
и, обращаясь в безжизненный пепел, ссыпается к ногам будущим,
которое уже не наступит. Не получая отклика, Грейнджер тоже угасла.
От былой любви остались воспоминания — счастливые и местами
горькие, но они облеклись в крепкую дружбу и искреннее желание
помочь.
