Вечно со мной что-нибудь
приключается. В детстве котят и щенят домой таскала, теперь вот –
мужика…
Ард возник из ниоткуда прямо передо
мной. Я, припозднившись до темна, возвращалась с подработки и уже
свернула в подворотню к своему дому, когда воздух перед носом
сгустился, и Неукротимый Воин вывалился из тут же погасшего
перехода, сделал несколько шагов, пытаясь удержать равновесие, и
почти уткнулся в меня. И если бы не золотые, слегка обугленные
сейчас, но легко узнаваемые всеми нашивки на уцелевшем рукаве, на
мой потерпевший визг уже слетелись бы все окрестные копы, а тело –
снесло бы звуковой волной.
А так – я только охнула и поудобнее
подперла плечом навалившегося сверху мужчину.
– Эй, мистер! Мистер, вы как? Скорую
вызвать?
На мой вопрос ард моргнул и, с явным
трудом сосредоточившись на окружающей реальности, ответил:
– Нет. Ты живешь рядом?
Я заторможено кивнула, начиная
подозревать, что…
Но не очень-то в это веря.
– Отведи меня к себе домой.
Да быть того не может! Тут рядом
Арена, там выносливые спортсменки, энергичные фанатки… Мужик, ты
явно промазал!
И пока я, судорожно сглотнув,
смотрела в глаза выровнявшегося воина, уже более-менее стоящего на
своих ногах, он произнес:
– Рэй Харди, личный номер «эй бис
438–75». Предъявляю неотъемлемое право. – И, сделав совсем
маленький шаг, вдруг оказался вплотную ко мне, а я только и могла
что ошалело хлопать глазами.
В голове заполошно металась
одна-единственная глупая мысль: «А мама мне еще говорила, что
мужики с неба не па-а-адают!»
Я не могла рассмотреть в темноте его
лица, видела лишь, что он высок и плечист. А еще – чуяла его запах.
От арда пахло гарью, сложной смесью незнакомых, неприятных запахов,
смутно ассоциирующихся с оружием и опасностью. Но сквозь эту
мешанину я чуяла еще один, едва уловимый – и от него у меня слабели
ноги, а по телу бежали мурашки.
Воин шагнул в сторону, освобождая
путь, и я пошла вперед, чувствуя, как шумит в голове, и как ард,
пристроившись сзади почти вплотную, идет за мной следом, и как-то
умудряется не мешать мне идти, и кажется, нюхает мои волосы – и от
этого в голове шумит еще сильнее.
– Добрый вечер, – сказала случайно
случившейся у подъезда соседке, и приложила к считывающему
устройству кодового замка личный браслет.
Соседка кивнула, скользнув по мне
безразличным взглядом. Арда она будто не увидела.
Замок замер на мгновение, а затем
пискнул, мигнул зеленым огоньком и впустил нас в подъезд.
Будоражащий запах вплыл вместе с нами.
В лифте, стремительно полетевшем к
двадцать четвертому этажу, стало еще хуже. Теперь я ощущала запах
еще отчетливей, и от него становилось тяжело дышать, грудь стала
чувствительной и ныла, а внизу живота наливалось тяжестью. Я
попробовала дышать ртом, но это не помогло – губы горели, во рту
пересохло. Арда, откинувшегося на противоположную от меня стену
лифта, я старалась не замечать. Хотя достаточно трудно не замечать
того, чье молчаливое присутствие гонит по твоему телу волны горячей
дрожи.
Я мазнула его взглядом, а поймав
ответный, отвела глаза и сглотнула. Тяжелый и плотный, как будто
материальный взгляд, вызвал неожиданный спазм пониже живота.
Лифт, предупреждающе звякнув, открыл
двери, и я вывалилась на волю, в тесноту лестничной площадки, и
торопливо поднесла идентификационный браслет к считывающему
устройству замка. Пискнула система, оповещая об отключении
сигнализации, затем щелкнул отпершийся замок, и я потянула на себя
дверь, чувствуя, как дыхание рослого воина шевелит волосы у меня на
макушке.
Шаг в тесную прихожую, и меня сгребли
в охапку, а чужой рот смял мои губы, породив не протест, а стон
удовольствия. Мягко щелкнул замок в двери, отрезая нас от всего
мира. Ард подхватил меня под ягодицы, приподнял, и я охотно
выгнулась ему навстречу, прижалась бедрами настолько тесно,
насколько сумела, и, стиснув его плечи, потерлась грудью о форму.
Чужое возбуждение, явно ощущаемое сквозь слои одежды, отзывалось во
мне лихорадочной дрожью, предвкушением. Я еще раз потерлась о него
всем телом, стараясь перенять на себя сводящий с ума запах.
