Я, Элиа Траул, ведьма самого
могущественного клана в королевстве Черной Луны, волновалась, как
глупая девчонка. Но сегодня все пройдет безупречно. В этом я
уверена.
Мои руки не дрожали, когда взяла
пузырек с искрящейся золотом и переливающейся от цвета молодой
листвы до насыщенного изумруда жидкостью и залпом выпила. Снадобье
разлилось внутри мятным холодком и пропитало меня полынной горечью.
Только после этого я повернулась и посмотрела в огромное зеркало –
все именно так, как и должно быть. Стройное молодое тело. Ну а что,
мне всего-то двадцать лет. Золотистая кожа будто светится изнутри.
Белокурые локоны закрывают всю спину, а лицо красиво той самой
нежной красотой, которой славятся женщины нашего рода: высокие
скулы чуть тронуты румянцем, рот, быть может, чуть широковат, но
никого не оставит равнодушным своей чувственностью, и огромные
небесно-голубые глаза в опушке темных ресниц. Все это вселяло
уверенность, что сегодняшнее мероприятие наконец-то увенчается
успехом.
Я застегнула платье из
бледно-лавандовой парчи. Обманчиво строгие линии, не скрывая,
очерчивали контуры фигуры, а глубокий вырез подчеркивал округлость
груди. Туфли на высоком каблуке, фиалковая мантия – и я готова к
выходу.
– Да благословит тебя свет Черной
Луны, – сказала я своему отражению. Больше прощаться было не с кем.
Сестры уже давно повыскакивали замуж, и мама сбежала к одной из
них, когда мне минуло тринадцать. Напоследок она сказала, что не
желает жить под одной крышей с таким чудовищем. С тех пор я жила
совершенно одна в нашем родовом доме. Прислуга считала его
проклятым и не стремилась здесь работать, да и просто прохожие
старались обходить стороной.
Я уже шагнула к двери, но
спохватилась и положила в потайной карман маленький флакончик с
прозрачной жидкостью – она пригодится мне в самом конце. Еще раз
подмигнув на прощание своему отражению, я бегом спустилась по
винтовой лестнице.
– Пожелайте мне удачи, мессиры, –
присела в книксене перед парочкой упитанных пауков, повисших под
потолком на паутине. Ну а что, надо же с кем-то разговаривать.
Наводя порядок в огромном доме, я всегда оставляла нетронутыми их
угодья.
Наглые животины даже не посмотрели на
меня. Видимо, считают себя особами королевской крови, а меня
недостойной с ними разговаривать, а возможно, просто-напросто не
узнали.
Едва покинула свою башню, как за
спиной с тихим шипением вход закрыли защитные чары, преграждающие
путь всем, кроме меня. Пересекла ранее шумную, а сейчас совершенно
пустую бальную залу. Только мои шаги гулко отдавались под потолком
и… Я прислушалась – у дальней стены послышался торопливый топот и
колыхнулась серебристая портьера на широком окне.
– Мадам Лиссет, пожелайте мне
удачи!
Из-под портьеры высунулась черная
пуговка носа, а затем и вся морда белой крысы. Блестя черными
бусинами глаз и смешно подергивая носом и усами, она осмотрелась,
поняла, что угрозы нет – кошку я так и не решилась завести – и
отправилась дальше по своим делам.
Что же, придется идти без
благословения. Но я вам это еще припомню.
Пообещав домочадцам самые ужасные
кары, я вышла и запечатала дверь запирающим заклятием. Оглянулась,
чтобы еще раз осмотреть свой дом – бледные, словно лунный свет,
увитые плющом стены, мутноватые окна – как ни старалась, но я не
успевала везде наводить порядок. Черные ставни почти везде закрыты,
только моя башня производит впечатление живой, и, залетая в окна,
ветер треплет тонкие антрацитовые занавески. А на крыше, покрытой
черной черепицей уже проклюнулись первые зеленые побеги. Но,
возможно, тихий, почти заброшенный дом скоро снова оживет. По
крайней мере, я сделаю для этого все возможное.
