Костёр брызгал искрами, стоило Саше подкинуть в него очередное полено. Он уже успел порубить целое бревно маленьким топориком. Слава с интересом наблюдал за работой, слегка улыбаясь – инструмент совершенно не вязался с мощной Сашиной фигурой.
«Ему бы боевой топор викингов взять, было бы в самый раз», – подумал про себя Слава и в очередной раз представил себе воина в доспехах, шлеме и с огромной секирой над головой.
Именно так выглядела аватарка Саши на том литературном портале, где они недавно познакомились. Только звался он там Blade, а не Саша. По привычке Слава и сейчас продолжал мысленно называть его Блейдом. А Сеня не стеснялся вслух обращаться к Саше по его нику, чем неизменно вызывал бурный хохот Лены – девушки Сени. В притворном гневе она каждый раз переспрашивала, кого именно Сеня назвал блейдью.
За пару часов у костра они все уже успели привыкнуть друг к другу и отбросить светские условности, а в трёхлитровом пакете с вином плескалось содержимого хорошо если на одну кружку. Только Женя и Маша пока не совсем оттаяли, но это было понятно – Женя вообще видела их всех первый раз, а Маша была раньше знакома только с Сашей, причём без всякого романтического подтекста.
Слава несколько раз порывался встать и предложить Саше свою помощь, но каждый раз его удерживали неприятные школьные воспоминания. Шершавая поверхность ручки до боли напоминала ужасную модель «Смерть туриста». Впервые Слава и его одноклассники столкнулись с ней на общешкольном турслёте, где новичкам предложили пройти мастер-класс по рубке дров для костра. Прежде чем хозяин топора принёс рукавицы, все они успели стереть ладони в кровь.
На следующий день турслёта Слава узнал, что коварство данной модели отнюдь не ограничивалось мозолями на руках. У другого костра школьник умудрился заехать аналогичным топориком себе по ноге, причём в темноте ничего не заметил. Лишь после того, как в сапоге у него захлюпало так, словно он набрал болотной жижи, школьник догадался подойти поближе к костру и рассмотреть свою ногу.
От тревожных воспоминаний Слава невольно вздрогнул, и в этот момент встретился взглядом с Женей. Из всех трёх девушек она была самой элегантной и ухоженной, хотя Маша и Лена в походной одежде тоже смотрелись весьма стильно. Но Женя привлекла внимание Славы ещё во время их писательского флешмоба, когда он понятия не имел, как она выглядит. На её аватарке красовалась величественная эльфийская леди с фиолетовыми глазами и серебряными, как лунный свет, волосами. Писала она лучше всех в их компании, особенно стихи. Славу затянуло во флешмоб отчасти потому, что он хотел отточить своё писательское мастерство, соревнуясь с Женей. Как-то он выдал такие строки:
Луна и пламя – не соперницы бессмертной,
Она одна царицей ночи правит в сердце,
Хочу в глаза её, как в зеркало, всмотреться
И отразить костёр любви моей безмерной.
В ответ пришёл комментарий от Жени: «Круто!» С этого момента Слава с головой ушёл в проработку линии своего персонажа в их общей вселенной.
Саша расправился с бревном, сложил поленья пирамидой у костра и подсел к Маше:
– Женя, ты обещала рассказать нам легенду о той мерзкой тётке-полукровке. Как её, Джезабель?
Саша снова переврал имя злой колдуньи, мимолётом вклинившейся в лор их фэнтезийного мира.
– Джейдиэль, Саша, что же ты никак не запомнишь! – поправила его Маша.
У неё была прекрасная память на имена и виртуозное чутьё на ошибки. Бросив беглый взгляд на страницу, она сразу замечала все опечатки. Маша неизменно редактировала Сашино творчество, но ляпов у него меньше не становилось.
Женя поправила свою тёмно-зелёную куртку, закинула за спину пушистую рыжую косу и заговорила нараспев красивым низким голосом. Слава вспомнил, как на портале она рассказывала ему о своём неудачном вокальном опыте – пять лет училась совершенно без толку. По-видимому, Женя просто слишком критично оценивала свои музыкальные успехи.
