Оксана Обухова
БЕЗ ВАРИАНТОВ
1 часть
В рюмочной «У Палыча» было две достопримечательности:
грандиозный узбекский плов от шеф-повара с непроизносимой фамилией
и волоокая официантка Капитолина с фигурой виолончели и равнодушным
взором сытого теленка. (Кто такой непосредственно Палыч помнили
только поселковые старожилы, поскольку заведением сейчас владел
армянин Сурен Гамлетович Давлатян, не имевший к Палычу ни малейшего
отношения.) Капитолина плавала в сигаретном дыму, как груженый
трансатлантический лайнер, плавно швартовалась у столиков, снимала
с подноса рюмки и тарелки… Оставаясь на приколе, бдительно
дожидалась оплаты, и в тот момент Журбину казалось, будто гул
переполненного посетителями зала превращался в шелестящий звук
морского прибоя с гортанными криками (подвыпивших) чаек.
Журбин «чаек» телепатически отсортировал еще на улице. И лишь
потом перешагнул порог заведения.
Прежде чем позволить тугой, напружиненной двери захлопнуться за
спиной, еще раз оценил обстановку.
Вроде бы все как обычно: Капа швартуется, посетители заняты
делом – галдят, дымят и выпивают. За буфетной стойкой, над шеренгой
пивных кружек, колдует Сурен Гамлетович.
Журбин поморщился. Он знал, что в поселке разразился
долгосрочный финансовый кризис, зарплату работягам задерживают уже
четвертый месяц и по зрелому размышлению в закусочной должно быть
пусто. Но все получилось в точности наоборот: Гамлетович продолжал
наливать в долг, к нему стекалось все мало-мальски кредитоспособное
мужское население, почти все столики шалмана – заняты.
Арсений осторожно прикрыл толстую, обитую войлоком и дерматином
дверь. Снимая варежки, протиснулся по проходу мимо крутобедрой
Капитолины к барной стойке. Зацепился взглядом за
недоброжелательные к чужаку мужские взоры… но не споткнулся.
Задерживаться в рюмочной он все равно не собирался. Получит то,
зачем пришел, и сразу вон.
- А я его предупредил, зараза, что никто из наших на
Пустошь не полетит! – раздался от ближайшего к стойке застолья
возбужденный выкрик. – Придурков нет, пять лет назад там Мишка
Смирнов на хер сгинул…
Арсений замер. Впереди, в нескольких метрах, его поджидал
улыбающийся Давлатян: минуту назад Журбин отправил ему ненавязчивый
телепатический приказ – приготовить пакетик со специями и без
лишних разговоров поменять приправы на деньги. Но ноги буквально
вросли в пол: за столиком у стойки сидел с друзьями мужчина в
форменной летной куртке. Он только что упомнил Пустошь.
И не просто так припомнил, а связал ее с полетами.
Журбин мгновенно поменял приоритеты, понимая, что придется
задержаться, сосредоточил телепатическое восприятие на возбужденном
и нетрезвом вертолетчике… Проник в его мысли…
Черт! Все получалось в точности, как сказано. Пилот не привирал,
не бравировал перед собутыльниками, его реально собирались
отправить в облет заболоченной местности.
Но вот когда?
Не завтра. Это точно.
Среда?.. Четверг?..
Пилот Константин Андреевич Кутузов не успел узнать подробности.
Он решительно отказался вылетать и запил с горя, поминая обещанную
премию. В нетрезвой голове Кутузова мелькали обрывочные
воспоминания о доставке катера на воздушной подушке, о выгрузке
снаряжения геологической партии… Пугливый бред о золотой бабе, в
незапамятные времена припрятанной на болотах!
Телепатически работать с человеком, заливавшим за воротник
одиннадцать часов подряд, труд неподъемный. Кашу из реальности и
вымысла придется процеживать и разгребать последовательно и
детально.
- Э, дорогой, чего застыл? – вклинился в мысли Журбина
добродушный голос Давлатяна. – Покушать пришел, да? Иди, дорогой,
садись. Капочка сейчас плова принесет…
Арсений сфокусировал зрение на усатом, улыбчивом лице армянина.
Кивнул. И забыв о том, зачем пришел, разместился за единственным
свободным столиком у двери к туалету.
