Оксана Обухова
ПОПРОБУЙ СПРЯТАТЬСЯ
1 часть
С первого взгляда на нового квартиранта Ярослав Филимонович
понял, что тот большая сволочь и идейный жмот. В иные годы
Филимонович такому типу и руки б не подал, но в последнее время за
однокомнатной берлогой господина Зайцева закрепилось булгаковское
прозвище «нехорошая квартирка» и выбирать не приходилось.
Скрепя сердце, Ярослав Филимонович назначил жмоту Жоре
предоплату, слегка поторговался и отдал ключи, печенкой ощущая –
очередную плату придется выбивать с ОМОНом, поскольку справиться
самостоятельно с пузатым, страшноватым квартирантом получится
навряд ли. Жора промышлял скупкой краденого. Базировался на площади
у трех вокзалов, предлагая купить у граждан все, от икон до
прогоревших алюминиевых кастрюль. Уже лет двадцать, с легкой руки
обобранной им бабульки, за Жорой закрепилось прозвище
Антихрист.
И если бы не ряд загадочных и жутких событий, встречаться лишний
раз с жильцом Ярослав Филимонович не стал бы ни за какие коврижки.
Но вот пришлось, поскольку был ПРИКАЗ.
Погожим вечером, ерзая по стулу, невероятно похудевший и
осунувшийся после треволнений и болезни Зайцев подобострастно
взирал на квартиранта, руки коего исследовали тяжелый плоский
прямоугольник архаичного ноутбука.
На пузе Жоры подсыхало пятно яичного желтка, лицо хранило
невозмутимость и скуку. Но руки выдавали опытного барыгу: толстые
цепкие пальцы выдавали жадность. На круглощекой, небритой харе
Антихриста установились равнодушие и незаинтересованность,
загребущие персты увлеченно колупали кнопочки и корпус.
- Он только от розетки на триста восемьдесят вольт
работает, - облизнув губы, напомнил Зайцев.
- Угу, - кивнул Жора. – И на хрена он кому-то такой нужен?
Чо мне с ним дальше делать? Ни спихнуть, ни подтереться…
В ответ на резонное замечание Ярослав Филимонович сиротливо
пожал плечами и зажал вспотевшие ладони между коленок.
- А кабель на триста восемьдесят – ты в квартиру проложил?
– не отвлекаясь от исследований, пробурчал Антихрист.
- Ну как бы… да, - вздохнул квартирный владелец.
- И на фига?
Из недр Ярослава Филимоновича вырвался совершенно коровий,
жалобный вздох. Ответа на вопрос недавний обувщик Зайцев и сам не
знал. Провести в квартиру кабель и присобачить скрытую розетку мог
только он – хозяин небольшой однокомнатной квартирки на первом
этаже старинного купеческого дома в географическом центре
российской столицы. Но как и, главное, зачем он это сделал, Ярослав
Филимонович не знал. Понимал, что произошло это в один из странных
провалов памяти, но восстановить цепь и логику событий не
получалось. Обычно после таких провалов Ярослав Филимонович обретал
сознание внезапно: иногда он вдруг оказывался сыт и пьян, порой
бывал измотанным до невозможности. Пару раз ощущал, а секс, однако,
был. Но с кем и где… убей не вспомнить! На теле оставался запах
отличных женских духов, местами встречались отметины дорогой
помады, и посему роптать на случай вроде бы не приходилось.
В эти странные провалы памяти сирый работник обувного ателье
внезапно обзавелся дорогущим холодильником, забитым под завязку
деликатесами и белыми винами. Однажды очнулся в собственной
комнате, где по мановению волшебной палочки появились новые
пластиковые окна и решетки на оных, вкупе с жалюзи.
Так что роптать не приходилось. Вроде бы. Шифоньер типичного
предпенсионного лоха Ярика Зайцева заполнили отличные костюмы.
Соседка по дому и нынешняя жена Симочка рассказывала, что в те
моменты супруг выглядел стопроцентным джентльменом и лихим,
совершенно заграничным, соблазнителем.
Относительно последней аттестации Ярослав Филимонович
сомневался. Невыразительная внешность, определенный возраст,
привычка сутулиться и шаркать слабо монтировались с ролью
иностранного Казановы (а Симочка – жена, сиречь предвзята), но
парфюм, костюмы и штиблеты, как ни крути, имелись. А тряпки,
надеялся обувной ремонтник, меняют не только облик, но и внутреннюю
сущность. Способствуют уверенности мужика.
