Безбашенная

Моё новое чувство.
Оно возникло, когда он сдался. Не мне. Просто сдался.
Внутрь меня словно поместили воздушный шарик и накачали. Он давит на мои лёгкие, не позволяя им полноценно раскрываться. Всё время чувствую удушье. И оно так навязчиво, что я не могу сосредоточиться на чём-то другом.
Что это?
Иду от остановки до работы по заснеженному тротуару. Снег хрустит под ногами.
Новое чувство...
Пытаюсь с ним экспериментировать, направляя свои мысли в разные сферы. Ослабевает, когда я полностью открываюсь ему и позволяю течь. Превращается в боль и пронзительность. Мне нравится... 
Интуитивно нахожу в плеере нужный трек для резонанса.
Пикник – Египтянин.
Я свободна, да! В том числе и от почвы под ногами!! Пьянящее головокружительное падение вниз. Ты тоже летишь, Зверь мой?.. Встречного ветра тебе!
И я наконец-то вдыхаю полной грудью, от ударной дозы кислорода голова кружится, и губы растягиваются в пьяной улыбке!
Это наполняет каждую мою клеточку. Сердце трепещет… Это очень сильно! Пытаюсь зафиксировать это состояние, чтобы знать, как возвращаться к нему при желании. Мне нужен якорь. И я ищу, ищу …
И вдруг внезапно он возникает.
Аронова больше нет, я свободна. Абсолютно!
Он есть, конечно! С ним всё относительно в порядке. Он работает, он курит, молчит…
Но его больше нет.
Это так болезненно сладко – это чувство потери. Сладко, да. А почему? А потому, что я могу сломать его решение в любую секунду. Взмахнуть крыльями – и падение снова превратится в полёт. Но там, подо мной ещё такая глубина!! И пока мне хочется врезаться со всей дури в те камни, что лежат на невидимом дне ущелья. Мне любопытно, что я почувствую в тот момент. И я не делаю логичного – не «распахиваю свои крылья».
– Доброе утро.
Охранник кивает мне в ответ.
И в первый раз я сама выбираю лифт, а не лестницу. Всего-то второй этаж… Но мне хочется добавить немного накала в моё новое чувство, пусть оно подчиняется мне.
Я помню его эмоциональный срыв в этом лифте. И пока пять секунд еду до второго этажа, голову кружит от воспоминания вкуса его эмоций.
Выхожу у ресепшена. Там, на диване, мой заспанный Чеширский кот.
– Женька… – улыбается он.
Молча сажусь к нему на колени, втыкая один свой наушник в его ухо. Внимательно смотрю в глаза. Чеширская улыбка постепенно исчезает. Остаются только его глаза и мои глаза. Приближаю свои, пока его не растекаются…
Чувствую, как музыка течёт теперь и сквозь него.
– Будто я египтянин… – шепчу ему синхронно с текстом. – И  царапает небо когтями…  Будто я...
Глаза Чеширчика медленно моргают.
Прижимаюсь губами к его скуле. Песня заканчивается.
– Отомри, – забираю наушники.
– Ууух… – ошарашенно выдыхает он. – Чего это было?
– Сеанс утреннего полёта.
– Спасибо…
– Чеширский, – шепчу ему на ушко. – Достань мне косячок
– Аха! Обалдела? – начинает хихикать он. – Аронов меня закопает.
– Он занят закапыванием себя, – улыбаюсь я Ожникову. – Достанешь?
– Нет. Маленькая ты ещё.
– Жадина! – со смехом тискаю его щёки с ямочками. – Я ж всё равно достану.
Чувствую на себе тяжёлый взгляд. Оперевшись спиной на косяк, Аронов безэмоционально и рассеянно смотрит на нас.
– Женя, зайди ко мне, пожалуйста.
Смотрю на часы.
– Ко мне люди придут через пять минут.
– Я тебя долго не задержу.
Встаю с колен Чеширского.
Захожу за Ароновым, прикрывая плотнее дверь.
Он открывает окно, достаёт сигареты…
– Я сегодня уезжаю, Жень.
– Счастливого пути, Олег.
– Это не всё. Я хочу, чтобы ты знала… Я уезжаю не один. С… другой женщиной, – ему очень тяжело даются эти слова.
С другой женщиной?… Навешиваешь камней, чтобы долететь до дна побыстрее? Думаешь, БАХ!! – и всё?
Увы, мой Зверь, увы. Полёт будет головокружительно долгим. Мы выбрали с тобой бездну, разве ты не помнишь?