Мы очень долго едем.
За окном машины уже пару часов только белоснежная пелена и
сосны, ели...
Страшно!
Сегодня моя жизнь изменится. Кардинально. И точно не в лучшую
сторону.
Понятия не имею, что меня ждёт.
В вспоминается мне, сказка "Морозко", когда Настеньку везли в
лес, чтобы оставить там.
Этот вариант событий нельзя исключать. Возможно, так и
будет.
В горле от ужаса пульсирует мешающий дышать ком.
- Божена...
Перевожу взгляд из окна на зеркало заднего вида. Там его змеиные
очень внимательные глаза.
- Тебе включить музыку?
Мой хищник иногда бывает внимательным. Но не стоит
расслабляться. За этим всегда следует "расчлененка".
Стоит только сделать выбор не по его вкусу.
Пожимаю плечами, преданно глядя ему в глаза. Он любит решать за
меня. Пусть решает.
Прикасаюсь пальцами к кожаному белому ошейнику на моей шее.
Алишер говорит - это украшение. Туда действительно инкрустированы
бриллианты.
Но я то знаю, что ошейник - это всего лишь - ошейник. Ошейник
прикрывает небольшой шрам.
На его шее теперь тоже "ошейник", темная синяя полоса от удавки.
Лицо разбито, пальцы поломаны.
Я надеюсь тот, кто это сделал выжил! Кто бы он ни был, я его
фанат и болею за него всей душой. У моего маньяка большие проблемы.
Он нервничает…
Впереди вдруг мелькает какая-то маленькая стоянка. Деревянный
стол среди сосен, темно-синий джип, несколько здоровых мужчин в
хаки.
- Это ещё у нас кто? - зло цедит Алишер, бросая взгляд на
них.
На дороге снежные валы. И наша машина сильно замедляется
проезжая мимо них. Один оборачивается. На его лице черная
балаклава. Нашивка на рукаве. В руках термос и пластиковая кружка
от него.
Может, охотники?..
Они выглядят сурово и свирепо. А Алишер очень интеллигентно -
костюм, пальто. Но я боюсь его в тысячу раз больше, чем этих
незнакомцев.
И если бы у меня был выбор, я бы не раздумывая осталась бы в
ними в этой тайге. Только бы не ехать с ним!
Прижимаю ладони к стеклу.
"Помогите", - шевелю я отчаянно губами, глядя в глаза мужчине. -
"Помогите мне, пожалуйста".
Всё... Машина проезжает дальше.
- Малыш? Ты хотела сказать что-то этому человеку? - ловит мой
взгляд в зеркале заднего вида Алишер.
Испуганно отрицательно кручу головой. Волосы рассыпаются по
белому меху манто.
- Правильно. Тебе ни с кем нельзя говорить. Ты же это
усвоила?
Киваю поспешно положительно, опять прикасаясь к своему горлу. Я
больше и не могу говорить, только шептать. Алишер отнял мой голос,
как ведьма у русалочки.
Я - героиня всех сказок сразу. Но только тех их фрагментов, где
героиня отхватывает жести. Счастливого конца со мной никогда не
случается.
- Я ни с кем не буду говорить. НИКОГДА! - шепчу я. - Мы можем
поехать домой?
- Нет... Теперь, увы, нет. Это не твоя вина, малыш.
Ещё через некоторое время мы подъезжаем к кирпичному длинному
забору, с красивыми коваными шишечками на столбах. Заезжаем в
открытые ворота.
Читаю вывеску.
"Нервно-психиатрический пансионат...".
Тормозит.
От тихой паники я застываю. Вспоминаю, что нужно моргать, только
когда пересыхает слизистая. В животе тяжёлый болезненный шар.
Психушка?!
Алишер паркует машину, подаёт руку, галантно помогая мне выйти.
Придерживает полу моего длинного норкового манто. Чтобы белый мех
не испачкался...
Алишер обожает, когда я в белом. И я всегда в белом. В цветах он
добавляет ко мне только ещё, пожалуй, серебро.
Давя на спину, ведёт меня к встречающей нас на крыльце женщине.
Ее волосы строго собраны назад, на лице нет косметики, только
лаконичные очки. На голубой врачебный халат накинуто пальто. Она
спускается.
- Как добрались? - холодная улыбка трогает ее губы, но не
глаза.
Тоже змея!
- У нас очень красиво здесь. Успели оценить?
Разворачиваюсь, складывая умоляюще руки.
