Как важно во взрослой жизни почаще разглядывать отражение того самого «Маленького принца», который жил или ещё притаился где-то внутри.
Вспомнить детство – точно устремить взгляд в духовную азбуку, когда всё просто, легко и свято. Значит, стряхнуть с себя покрывало, которое мы навесили, как защитный панцирь, чтобы спрятаться от неудач, потерь, «окружающего несовершенства». Навесили и не заметили, как пелёнка превратилась в одеяло, одеяло в костюм, костюм в бронированный автомобиль, а тот в бункер… И то, что должно уберечь, не вдруг стало оковами.
Картинка, которая воссоздана на этих страницах, – это билет на прогулку в детство и отрочество советской ребятни конца восьмидесятых – начала девяностых.
Есть строчки, которые вас рассмешат, а где-то вам взгрустнётся… Так и задумано. Ведь детство уходит, но это не повод, чтобы выбивать ему эпитафии на гранитном камне. Гораздо лучше подружиться с ним и не отпускать далеко.
Тогда вы сможете окунуться в искрящиеся освежающие воды, когда захотите.
Сочинение рассчитано на широкий круг читателей. Кто-то обязательно вспомнит себя: в какие игры играл, чем увлекался, те переплёты, в которые попадал и как из них выбирался.
Другим – новому поколению, полагаю, захочется узнать о «предках», «стариках», «родаках», то есть о тех, кого вы сейчас называете папами и мамами…
Каникулы, беспечное, заразительное лето – все здесь! Что может быть лучше?
Хочется верить, что всем читателям будет увлекательно, по-детски интересно, в нашем озорном дворе!
Приятного всем прочтения и путешествия!
Когда мы учились в начальных классах, и мир только начинал открывать свой большой занавес, всё поражало новизной.
Любой пустяк становился подарком судьбы: найденный шарик от подшипника, кем-то оброненный коробок спичек, медная мелочовка под прилавком, а цветастые пробки от иностранного пива и пустые пачки сигарет частенько составляли чью-то коллекцию наравне с марками и монетами.
Улица же служила пространством для познания и свершений: покорённые деревья, овраги, гаражи, стройки, катакомбы теплотрасс, подвалы.
Естественно, как любые нормальные дети, оказавшись без присмотра, мы заигрывались и сбегали со двора. Время в такие минуты наслаждения останавливалось.
Не знаю, как поступали родители в семьях других ребят, но моя мама не выдерживала и иногда срывалась от волнения: могла и выпороть в наставление.
От наказания я прятался куда-нибудь под диван и ждал, когда же утихнут непроизвольные всхлипы. А когда утихали слезы, то на их место заступали обида и злость.
Тогда мне представлялся бурый медведь, который, как по волшебству, возникал там, где обижают маленьких, и вставал на их защиту: голова огромная, как автобус, лапищи с когтями, как кинжалы… Медку с патокой не желаете?!
Такой встанет на задние лапы во весь рост, и сразу всем понятно: что и почём.
Только медведь-оборотень вовсе не спешил на помощь… И приходилось спасаться самому.
Если убежать и спрятаться не получалось, я бросался к маме в ноги с криками: «Прости, мама, прости…»
Тогда ей делалось неудобно меня жучить, и сподвижники морали не так сильно кусались.
Чаще всего вразумляла двумя тонкими ремешками шириной не больше полутора сантиметров. Серебряным и золотистым расцветок.
Папы, как правило, рядом не было, потому что он работал. Вот и получалось, что единственным человеком, который останавливал поучение по мягкому месту, была моя бабушка. Елизавета.
Когда она не выдерживала бурной картины воспитания, то загораживала меня собой от сыплющихся сверху хлыстов.
Верно, её доброта и мудрое чутьё и выступали тем самым сказочным Потап Потапычем, которого я так ждал, лежа под диваном, и которого тогда не замечал…
