ГЛАВА 1. Мелодия первого знакомства
Василиса
Август, среда
***
Мой Город красив лишь на первый взгляд.
Он встречает гостей улыбкой резных оград
И радугой искрящихся фонтанов,
Ослабляет внимание приезжих профанов.
А потом в один миг, внезапно и резко,
Становится бездушно-злым, холодным и честным.
Огрызается и пытается выгнать со своей территории людей.
Он строптивый и очень не любит гостей.
Он защищает остатки магии, что всё ещё живут среди его стен,
Не желая становиться прогрессивным и дружелюбным ко всем.
Среди его замкнутых тёмных дворов
Таится злобное волшебство забытых богов.
Но именно это и делает Санкт-Петербург таким манящим для туристов.
Они, словно саранча, разбегаются по его улицам, фотографируют золотые купола, львов и ангела на шпиле, не замечая, как Город насылает на приезжих простуду и грипп, апатию и грусть, сводит с ума и обманывает мнимым дружелюбием.
Я смотрела на толпу, выползающую из зева Московского вокзала, и очень ей сочувствовала. Неподготовленных странцев Город обдерёт, как монголо-татарское иго Киевское княжество. И только единицы смогут уберечь крупицы здравого смысла и не остаться в Городе навсегда.
Я давно привыкла к его поведению. А Город привык ко мне. Он считает меня своей и поэтому не трогает.
Я не болею зимой, не чихаю весной, не развешиваю бахрому соплей осенью и не боюсь промозглого питерского дыхания летом.
Я умею видеть и слушать его.
– Эй, красотка! Позолоти ручку! – прокричала мне цыганка в цветастой юбке.
Её яркие чёрные глаза, красивая улыбка и кольца в ушах сияли на фоне серого питерского утра. Цыганка вертела кредитную карточку в руке, гипнотизируя проходящих мимо людей.
Я же спешила к памятнику Петра Великого прямо посреди зала Московского вокзала. У его подножия сидели люди, стояли чемоданы и бегала мелкая собачка. Шпиц по имени Фуня. Имя я узнала от его хозяйки, ринувшейся ругать питомца.
Бронзовый император поморщился, когда Фуня задрал на него заднюю лапу.
– Чудесного дня! В чём проблема на этот раз? – поинтересовалась, игнорируя многозначительные стоны статуи.
Бюст Петра огляделся по сторонам и доверительным шёпотом сообщил:
– И тебе, видящая, зонтов без дырок. В Город привезли «Шамана». Поговаривают, в нём скрыт древний опасный дух. Надо его перепроверить.
– Опять выдумываете, Пётр Алексеевич? Вас и так отреставрируют, не стоит напрягаться.
– Да Сампсониевским мостом клянусь! Чтоб он не разводился больше! Сам слышал, как мумии заморские перешёптывались! С тем же составом приехали. А мумии, они врать не будут!
Глаза статуи при разговоре бегали из угла в угол, вот-вот ожидая нашествия шведов или поляков. Маленькие углубления в форме полусферы, заменяющие Петру зрачки, расширились почти до размера глазниц. Дух Петра был напуган.
Я нехотя достала блокнот и записала все данные, полученные от информатора.
Пётр Алексеевич не зря занимает почётное центральное место в зале Московского вокзала, он встречает гостей Города, заочно делит их на тех, кто останется и кто уедет, снабжает информацией и, соответственно, работой всё отделение Санкт-Петербургского Магического контроля. Сокращённо СМАК.
Правда, не всегда его наводки бывают полезны или актуальны. Не далее как неделю назад он всполошил моё начальство новостью о приближающемся Апокалипсисе. Как потом выяснилось, что намёком на такое предсказание послужил потерявший посылку яндекс-доставщик. В посылке развонялся дорогущий заморский санкционно запрещённый сыр дор-блюзовской расцветки. Тонкий нос императора учуял вонь и спрогнозировал конец света, который мы благополучно пресекли, вернув посылку заказчику.
А месяц назад мы всем городом ловили маньяка, якобы приехавшего из Москвы на «Сапсане». Маньяка нечеловеческого, ясное дело, а призрачного. Сами понимаете, билета у него не было, но Пётр Алексеевич клялся, что дух вышел из поезда, крутил в руках лезвие окровавленного ножа и жутко скалился. Через сутки выяснилось, что это дух Фёдора Михайловича вернулся из Минеральных Вод, полный вдохновения и позывов к творчеству.
