Олеся
С силой швыряю тарелку в мойку. Она рассыпается на осколки.
-Хватит! - рявкаю так, что мать замолкает.
Меня бы это удивило, если бы не владеющая мной ярость.
-За что ты меня ненавидишь? - бросаю гневно, - Что я тебе
сделала?
Но она уже пришла в себя. И ринулась в бой.
-Ты как со мной разговариваешь? Ты в моем доме! Я - твоя мать!
Имей уважение.
Я так долго его имела. Но больше не хочу. Я в ее доме. Потому
что своего у меня, как оказалось, нет. Ничего у меня нет. Кроме
сына.
-Ты даже мужика удержать не сумела. Он тебя выкинул как мусор!
Ни работы, ни мужа. Как жить будешь? Не думай, что на моей шее!
Замуж выходила, меня не спрашивала. А теперь прибежала словно
побитая собака. Скоро сорок лет, а ума не появилось, - продолжает
она.
Права она. Замуж я выскочила рано. От нее. От ее тотальной
нелюбви.
А теперь вернулась. Потому что никому нельзя доверять. Муж
променял тридцатипятилетнюю меня на двадцатилетнюю ляльку. А
имущество переоформил, чтобы мне ничего не досталось. Обычная
история. Мужики предпочитают "свежее мясо." И теперь в моем доме
другая хозяйка.
У меня же ничего нет. Только шестнадцатилетний сын, который
кроме меня никому не нужен.
Лицо у матери раскраснелось. На виске взбухла жилка. Ничего к
ней не чувствую. Кроме пробирающей до самого нутра злобы.
-Пошла ты! - бросаю глухо и, не вытирая рук, устремляюсь в
прихожую.
Срываю с вешалки куртку, засовываю ноги в кроссовки и вылетаю на
улицу.
Там вдыхаю воздух с легким морозцем. Декабрь. Гляжу на гирлянды,
переливающиеся вокруг. И становится горько во рту. И на душе.
Застегивая куртку, понимаю, что я выбежала в переднике. Хозяйка
года, не иначе. Сдергиваю его и выбрасываю в урну.
Хватит, повторяю про себя снова. Я с ней не уживусь. Пора идти
дальше.
Лишь еще раз посмотрю на мой дом. Под зеленой крышей. Который
построили я и Савва. Для нас.
Нащупав телефон в кармане, вызываю такси. Пока жду, ругаю себя
за мазохизм. Зачем мне это?
Я просто посмотрю. Еще разок. А потом - всё.
Странно, уже месяц прошел после развода. По дому я скучаю
больше, чем по мужу. Бывшему. Дом - он родной. А Савва - предатель.
И нет ему прощения. Да он и не просил.
Подъезжает такси. Сажусь сзади. Не хочу сидеть рядом с мужчиной.
Все они... Кроме сына.
За рулем молодой парень. Кавказец. Чернявый. Пытается
разговорить меня. Но я не отвечаю.
Улицу находит не сразу. Приходится подсказывать. Останавливается
напротив дома. Не выхожу. Незачем мне туда идти. Савва замок
сменил. Я только взгляну. Жадно смотрю на уютное строение,
отделанное серым камнем, с зеленой крышей из профнастила. "Хороший
мой, прости", - шепчу про себя, прощаясь с частичкой своей души.
Там, всё как я люблю. В окнах нет света. Бывший муж и его пассия не
дома. Веселятся. На моих костях.
Бросаю прощальный взгляд. Вот и конец моей семейной жизни.
-Поехали, - прошу водителя.
Что за издевательство над собой приезжать сюда?!
-Куда? - удивляется он.
-Туда, откуда Вы меня забрали.
-Ладно, - с заминкой отвечает.
Машина тормозит возле пятиэтажки матери. Таксист с подозрением
косится на меня. Успокаивается лишь, когда отдаю ему за проезд.
Выйдя из машины, замечаю знакомую высокую фигуру.
-Матвей, ты чего тут?
-Привет, ма,- наклоняется, чтобы чмокнуть меня в щеку.
Чувствую его прикосновение и, холод в груди становится
меньше.
Все будет хорошо.
-Пойдем. Надо вещи собрать.
-Ты думаешь, так будет лучше? - спрашивает он.
-Ты хочешь с ней жить? - отвечаю вопросом на вопрос.
-Она не хочет, чтобы мы с ней жили.
Да, вот именно такая извращенная форма у отношений в моей
семье.
-Отец звонил?
-Нет.
Как он может? Как?
Ладно, я. Разлюбил, перегорел.
Но Матвей... Родная кровь.
Видно, может. Я совсем не знаю человека, с которым прожила
столько лет.
