— Ну надо же, какие люди, —
мерзковатенько оскалившись, Волков оперся плечом на дверной косяк,
сложил руки на груди и одарил меня презрительно-снисходительным
взглядом.
Меня точно прокляли, вот честное
словно, иного объяснения я найти не могла. Последний заказ,
последний, черт возьми, на сегодня — и вот такое везение в лице
Волкова.
— Ваш заказ, — очевидно, выглядела я
сейчас крайне глупо, но держать лицо было необходимо. Улыбнувшись
через силу, я протянула Волкову коробки с пиццей.
Наверное, будь я чуть более
предусмотрительной и проворной, успела бы среагировать, но увы и
ах. Резко выпрямившись, Женя сделал молниеносный выпад, грубо
схватил меня за руку и против воли втянул в квартиру. Все случилось
так быстро, что я едва удержалась на ногах. Коробки с пиццей
ожидаемо выпали из рук, а все содержимое теперь украшало полы в
прихожей.
Пока я приходила в себя, за спиной
раздался характерный щелчок. — И кто будет все это возмещать?
Я обернулась, сглотнула громко,
перевела взгляд на запертую дверь, путь к которой мне перегородила
чертова гора мышц. Сердце зашлось в бешенном, неконтролируемом
ритме, казалось, оно вот-вот выскочит из груди и ускачет подальше
от этого места, собственный пульс оглушительным грохотом отдавался
в ушах. Оказаться запертой в квартире с Волковым, в его квартире —
пожалуй, худшее, что могло произойти за сегодняшний день.
— Очевидно заказчик, —
ничего-ничего, я отсюда выберусь.
— Ой ли? — он усмехнулся надменно. —
А работы лишиться не боишься?
Сволочь. Гад. Скотина. Да как он
смеет вообще!
— Хорошо, деньги можешь оставить
себе, так уж и быть, я заплачу, а теперь выпусти меня отсюда,
какого черта ты вообще себе позволяешь!
Он снова шагнул вперед, неумолимо
сокращая между нами и без того небольшое расстояние.
— Заплатишь, конечно, заплатишь, прямо сейчас и начнешь
расплачиваться. Уже не такая смелая?
Лина
За два месяца до событий
в прологе
— Лина, — из кухни раздался громкий
голос матери.
Я невольно поежилась, готовясь к
очередному скандалу. Настроение мамы я считывала на пять с плюсом,
и сегодня оно в очередной раз было дурным. С тех пор как мать
вернулась с работы, я не выходила из комнаты, чтобы лишний раз не
нарваться. Уже в тот момент, когда мама появилась на пороге, я
поняла: сегодня ничего хорошего от нее ждать не стоит.
Однако, избежать бури, видимо, не
удастся даже притаившись в собственной комнате.
Обреченно вздохнув, я поднялась со
стула и направилась к двери. Идти на кухню совсем не хотелось,
встречаться лицом к лицу с матерью, находившейся сегодня в дурном
расположении духа, — тем более. Так уж сложилось, что если мать не
в духе, то настроение она должна испортить всем вокруг. Срываться
на мне вообще было любимым делом.
— Лина, я кого зову, — по квартире
вновь разнесся совсем не добрый голос матери.
Конечно, я уже понимала, что беды не
миновать. По пути на кухню я мысленно прокручивала в голове
сегодняшний день, тщетно пытаясь вспомнить, какое из моих действий
могло повлечь за собой очередное недовольство матери.
Маму я застала посреди кухни с
черным, набитым мусором, пакетом. Прикрыв глаза, я выругалась
похлеще портового грузчика. И как я могла забыть о мусоре? Ну как?
К горлу подкатил противный колючий ком, сердце застучало в груди,
ускоряя ритм, в носу неприятно защипало.
«Спокойно, Лина, может, все еще
обойдется»
Я, правда, старалась успокоиться, но
прекрасно понимала, что если мать нашла за что зацепиться, то уже
не отцепится и продолжит гнуть свою линию.
— Я сколько раз просила выносить
мусор? Обязательно нужно ждать, пока ведро до краев забьется и
вонять начнет на всю квартиру? — только завидев меня, мать тут же
разразилась возмущениями. — Ну что ты за бестолочь такая? Господи,
у всех дети, как дети, а у меня...
