Айлин
— Почему у моих друзей есть папа, а у меня нет?
От вопроса дочери в груди болезненно сжимается сердце.
Я спешу опуститься перед ней на колени, чтобы вытереть ее
подступающие слезы. Я знала, что рано или поздно наступит то время,
когда в ее маленькой головке начнут созревать подобные вопросы, но
я точно не думала, что это время наступит так быстро.
Селин было всего четыре. Сегодня исполнилось.
И праздник в честь дня ее рождения, который я создавала для нее
с таким трудом, грозил вот-вот превратиться для нее в самое ужасное
воспоминание.
— Папа от нас ушел? Он бросил нас? Я виновата? — атакует
вопросами дочь.
— Эй, малышка, кто тебе это сказал?
Дочка опускает глаза в пол, не желая со мной секретничать.
Оглянувшись на ее приглашенных друзей, которых она выбирала с
особой тщательностью, я хмурю брови. Кто же мог сказать ей такое?
Точно не Зоя — это была лучшая подружка Селин в садике, и это точно
был не Вадим, который на прошлой неделе подарил Селин пышный букет
ромашек.
— Не ругайся, мама, но я не буду ябедничать.
Прижав дочь к себе, я приглаживаю ее нарядное платье и целую ее
влажные щеки.
— Раз не будешь ябедничать, тогда слушай: папа нас не бросал.
Если бы он только видел, какая сильная и красивая дочка у него
выросла, он бы тобой очень гордился. Слышишь?
— Но ведь сегодня мой день рождения.
— Да, малышка. Поэтому здесь все твои друзья, тетя Регина и я.
Разве тебе не нравится праздник? Скоро будет шоу мыльных пузырей
и…
— Но я загадывала, чтобы пришел папа! — проговаривает Селин,
нахмурив темные бровки. — Чтобы у меня тоже был папа. Как у
всех.
Я сдержанно улыбаюсь и понимаю: дети намного умнее, чем мы себе
представляем. Они задают вопросы не из ума, а из сердца, а вопросы
из сердца — они всегда правильные, они всегда попадают прямо в
цель.
— Просто он не может прийти, Селин.
— Ясно… — вздыхает дочка.
— Эй, помнишь, я рассказывала тебе историю про летчика, который
погиб на очень-очень важном и секретном задании? Помнишь?
Селин кивает. Это ее любимая история, а еще это был мой шанс
хоть как-то сгладить отсутствие папы в ее жизни.
Папы, который не желал ее появления.
Папы, который отправил меня на аборт.
Отправил не первый раз в жизни…
Сморгнув влагу в глазах, продолжаю:
— Так вот! На самом деле это история твоего папы. Тот летчик — и
есть твой папа, Селин.
— Значит, папы больше нет?
Я задерживаю дыхание, а затем произношу с сожалением:
— Он бы тебя очень любил, малышка.
Проглотив ком в горле, я даю себе обещание, что Селин никогда не
узнает правду о том, какое чудовище ее отец.
Вот бы еще и мне забыть все то, что он со мной сделал, тогда я
бы точно была чуточку счастливее, но это невозможно. Кадры
совместной жизни въелись в мою память намертво.
— Все в порядке, Айлин?
На мое плечо опускается ладонь подруги, и я с благодарностью
киваю. Регина помогала мне с самого рождения Селин, а когда дочери
исполнилось два года, мы с Региной решились открыть свое небольшое
дело, а именно — детское кафе, в котором сегодня мы впервые
отмечали день рождения Селин. До этого мы не могли позволить себе
личные мероприятия: все наши свободные средства уходили на развитие
кафе, чтобы остаться на плаву в суровом мире бизнеса.
— В порядке. Мы тут говорили о папе.
— Ого, я тоже хочу послушать историю про летчика! Селин, ты
расскажешь мне? — воодушевляется Регина, перед этим мазнув по мне
сочувствующим взглядом. Одна Регина знала, через что мне пришлось
пройти, чтобы сохранить плод от мужчины, отправившего меня на
аборт.
Я поднимаюсь с колен и позволяю дочери рассказать тете Регине
историю о своем папе. История, хоть и была ненастоящей, позволила
мне бережно и без травм объяснить дочери, почему в ее жизни нет
папы.
