Однотомник!
«Все начинается со взгляда.
Всегда…»
С. Есенин
Тата.
В руках футляр со скрипкой. Я взяла
самое ценное. По факту ничего. Даже телефон оставила в Егоркиной
квартире.
Сломя голову преодолеваю пролеты и
практически выкатываюсь на улицу.
Гад! Гад! Гад!
Других мыслей у меня сейчас нет.
Это так мило – застать своего парня
в объятиях вертихвостки, тире лучшей подружки его сестры, прямо в
новогоднюю ночь.
Я там желание под бой курантов
загадываю, а они в ванной плодятся и размножаются. Класс!
Оказавшись на морозном воздухе,
почти сразу поскальзываюсь и падаю в первый же сугроб. Тело горит
от попавшего под одежду снега.
Пальцы утопают в белой и такой
ледяной субстанции.
Всхлипываю больше от досады, чем от
закравшегося под кожу холода. Ветер подхватывает и раздувает мою
карешку с легкой волной. Новый год испорчен. А ведь как его
встретишь, так и проведешь…
Первое января.
Ровно двадцать минут после боя
курантов. С новым счастьем тебя, Натали!
Хотя, возможно, мусор за собой
предыдущий год все же вынес.
Мороз дикий. Градусов двадцать пять,
не меньше. Кажется, этой ночью я точно околею в каком-нибудь богом
забытом месте.
Москва не спит. В небе разрываются
салюты. Люди радуются и смеются.
Плотнее заворачиваюсь в свою куртку
на легком пуху и бреду куда глаза глядят.
Зуб на зуб не попадает. На улице
такой дубак, до костей пробирает. Губы онемели, как и пальцы на
руках. Даже то, что прячу их в карманы, не помогает.
Капюшон то и дело сдувает потоками
порывистого ветра. Я трясусь каек осиновый лист и совершенно не
знаю, что делать дальше…
Куда идти?
К Агате ехать не вариант, ее инфаркт
долбанет, если она меня в таком виде увидит. Тетушка, конечно, у
меня еще та оторва, но волновать ее в новогоднюю ночь в мои планы
не входило.
К отцу тоже податься не могу. Мы с
ним не разговариваем. Я с таким скандалом ушла из дома… И что
теперь? Вернуться поджав хвост? Нет уж. Лучше я превращусь в глыбу
льда здесь и сейчас, чем буду проситься обратно.
Я уже совершеннолетняя и вправе сама
решать, как мне жить.
Прижимаю к груди футляр со скрипкой,
только сейчас начиная замечать, что оказалась в парке. Неподалеку
слышится заливистый смех.
Правое миндалевидное тело, что
отвечает за страх в моей голове, активизируется.
Делаю еще два шага и замираю.
Прислушиваюсь. Нужно развернуться и бежать отсюда куда
подальше.
Поздно.
– Смотри! – громкий крик, и три пары
уставившихся на меня глаз не предвещают ничего хорошего.
Парень, что стоит ближе всех, делает
шаг в мою сторону, медленно потирая ладони. Его сверкающие в этой
полутьме глаза пугают.
Выдыхаю. Главное – не паниковать.
Сильнее обнимаю скрипку и, не медля и секунды, разворачиваюсь на
сто восемьдесят градусов.
– Стой! Куда пошла? Давай
познакомимся.
Он тянет меня за рукав куртки под
мерзкие смешки своих дружков.
– Отстаньте. Слышишь? Не трогай
меня!
– Да ладно тебе. Мы же просто хотим
познакомиться. Пиво будешь?
– Нет. Руки свои убрал!
Делаю шаг назад, запинаюсь и
выпускаю скрипку из рук.
Инструмент, словно шайба, катится по
заледенелой дорожке, пока кто-то из троицы не прижимает его своим
ботинком к промерзшей земле.
– Не трогайте! – снова вопль в
пустоту. Кажется, словно и не своим голосом.
Подаюсь вперед, чтобы вернуть
скрипку, но они не позволяют, пинают футляр друг другу.
В детстве мы точно так же играли в
собачку. Бросали мячик от одного к другому, пока стоящий в центре
круга человек не поймает его.
Пытаюсь вырваться, но сил не
хватает.
Теперь этот гад держит меня за
шиворот пуховика. Я в ловушке.
Мозг хаотично подкидывает варианты
решения проблемы, и я выбираю самый провальный…
Заледенелыми пальцами расстегиваю
змейку куртки и вырываюсь на свободу.
Голые плечи в ту же секунду обдает
колючим морозом. Сколько минут я проживу на таком холоде?
