ПРОЛОГ
Все началось с блинов.
Да-да, именно с них: с
очаровательных золотистых «солнышек», чей аромат способен свести с
ума сидящую на диете женщину, которая к тому же не выспалась. Я не
то чтобы полная, скорее фигуристая, а это в эпоху иных идеалов
ценят далеко не все. И меня бы такое положение дел совершенно не
беспокоило, но… случилось ОНО! Платье. Дорогущее и
эксклюзивное.
Его купил мне мой парень и,
естественно, возжелал увидеть меня в нем на ОСОБОМ ужине. Что тут
скажешь… пришлось худеть. Не признаваться же этому слепцу,
неспособному угадать размер своей девушки, что его щедрый подарок
мне слегка (или не слегка) тесноват.
Несколько дней на боннском супчике,
зеленых яблочках и кефире хорошо повлияли на объемы, которые срочно
требовалось подкорректировать, но вот на характере моем это, без
сомнения, полезное, но уже порядком опостылевшее меню сказалось
крайне отрицательно. Голодная женщина — злая женщина!
Вся семья по струночке ходила,
лишний раз боясь меня спровоцировать. Ладно, не вся: сестра время
от времени взбрыкивала и требовала «свободу попугаям», то есть
домочадцам, которых нервировала моя вкусная и здоровая еда даже
больше, чем меня.
Чертово свидание! Чертово платье!
А-а-а… чертовы блинчики!
Просидеть за закрытой дверью,
тренируя силу воли (и захлебываясь слюной), я смогла минут двадцать
(героиня!), после чего с видом оголодавшего зомби, узревшего
вожделенную цель, выползла на кухню и… со вздохом плюхнулась на
табурет, укоризненно уставившись на бабу Беню.
Окопавшись в своей комнате, будто в
непреступной крепости, я и не заметила, что она приехала. Думала,
это мама у плиты с утра пораньше колдует в попытке наставить
свихнувшееся чадо на путь истинный или, на худой конец, сестричка
меня дразнит, а оказалось, бабушка в гости пожаловала. И спускать
на незадачливую повариху всех собак как-то резко расхотелось.
— Привет, Юлек! Я вам с Ритусей тут
блинчиков напекла, — радостно сообщила она, по-видимому, знать не
зная о моем страстном желании похудеть к пятнице.
— Ба-а-а… — простонала я, переводя
полный обожания взгляд с нее на стопку блинов, возвышавшуюся на
широком блюде. Все как на подбор: тоненькие, нежненькие,
аппетитные-е-е!
— С малиновым сиропом, — подмигнула
мне искусительница, прекрасно осведомленная о моих
пристрастиях.
— Это нечестно! — взвыла я. — У меня
личная жизнь разрушится… — Я громко сглотнула, пряча руки в карманы
широких, точно парашюты, шорт, чтобы не сцапать на чистых рефлексах
то, что цапать не следовало. — Из-за твоих блинов!
— Блинами личную жизнь не испортишь,
Юль, — со знанием дела сообщила бабуля, виртуозно переворачивая на
сковородке очередное «солнышко». В свои семьдесят пять она
выглядела лет на двадцать моложе, была бодрой, подтянутой и очень
обаятельной женщиной, назвать старушкой которую язык не
поворачивался. А еще они с дедом недавно золотую свадьбу
отпраздновали, что придавало особый вес ее словам. — Если мужик не
любит тебя такой, какая ты есть, значит, к бесам такого мужика.
Ага! Выходит, про мою экстремальную
диету она все-таки в курсе. И кто ее тогда пригласил? Мама, папа,
сестра? Вычислю заговорщика — неделю в качестве наказания им
овощной супчик варить буду… без приправ! Огромными кастрюлями!
Пока я обдумывала план кулинарной
мести, бабушка продолжала меня учить уму-разуму:
— Ишь чего удумала! Голодом себя
морить из-за какой-то свиданки.
— Не из-за какой-то, а из-за
судьбоносной, — буркнула я, вяло защищаясь. — Три месяца этого
респектабельного кобеля выгуливала и к команде «нельзя» приучала.
Судя по намекам, он не просто проникся, но и колечко обручальное
купил, чтобы стало, наконец, «можно», а вы… эх. Семья, называется!
Никакой моральной поддержки.
