– Станцуй для меня.
В первый момент мне кажется, что обращаются не ко мне, поэтому я
продолжаю спокойно убирать пустые стаканы и бутылки на поднос.
Посуды много, такое ощущение, будто клиенты задались целью
опустошить весь наш бар.
– Ты что, оглохла?
Поднимаю взгляд – и понимаю, что нет, возмутительные для меня
слова предназначены все же мне: высокий, накачанный мужчина с
татуировкой на руках, шрамом на брови и лицом, словно высеченным из
гранита неумелым мастером, вольготно развалившись в кресле, пожирал
меня голодным взглядом. Лицо у него было настолько жесткое, что
даже самый гнусный из льстецов не отважился бы назвать его хотя бы
отдаленно привлекательным, однако этот нахал одет в брендовые
шмотки, а на его запястье – дорогие часы, и то, что он может себе
это позволить, ставит его, по его собственному мнения, выше всех
остальных. Внутри меня тут же поднимается бунт против подобного
отношения – терпеть не могу хамов, подобных этому, и злюсь каждый
раз, когда Марат отправляет меня в VIP-ложи. А он, словно в
насмешку и невзирая на кислые лица девчонок, раз за разом
предпочитает отдавать влиятельных клиентов мне.
– Простите, – я опускаю взгляд, чтобы он не увидел в моих глазах
презрения, – я официантка, а не танцовщица. Если желаете, могу
позвать их из зала.
Раздается хихиканье. Девица в мини-юбке, сидящая на подлокотнике
кресла и льнущая к приказывающему мне мужчине, отчего-то находит
мой ответ весьма забавным. Она бросает на мужчину лукавый взгляд,
разлепляет ярко-вишневые пухлые губы и провокационно мурлычет:
– Для тебя могу станцевать я…
Однако хам на нее даже не смотрит. Он отмахивается от своей
спутницы, как от назойливой мухи и подается вперед, так и не отводя
от меня хищного взгляда:
– Я хочу, чтобы для меня станцевала ты.
Со всех сторон доносятся смешки. Теперь все взгляды обращены на
меня: компании богатых бездельников, отмечающей мальчишник,
интересно, сумеет ли один из них прогнуть официантку под себя.
Растягиваю губы в сладкой улыбке:
– Кажется, оглохли вы. Я уже сказала: я. Не буду. Для
вас. Танцевать.
Кто-то улюлюкает, кто-то свистит, кто-то округляет глаза и
бросает подначивающие реплики. Я понимаю, что нагрубила клиенту и,
скорее всего, на меня нажалуются Марату – но спускать подобное
нахальное поведение с рук я не намерена. Одариваю компанию
презрительным взглядом – да, не сдержалась, но как же меня бесят
люди, возомнившие себя хозяевами жизни только потому, что у них
больше денег, чем у других, – и разворачиваюсь, собираясь покинуть
ложу.
– А если так?
Что-то сыпется сверху. Недоуменно поднимаю голову: на меня
сыпятся купюры. Много купюр. Целый дождь из денег. Здесь не меньше
моей месячной зарплаты, можно хоть завтра выплатить часть кредита и
спокойно выдохнуть до конца месяца. Вот только есть одно «но».
Оборачиваюсь, продолжая прижимать к себе поднос, нахожу взглядом
нахала и серьезно произношу:
– Я не продаюсь.
Стоит мне открыть двери, как на меня обрушивается лавина звуков:
крики, смех, музыка, рев ди-джея – но даже сквозь этот шум я
различаю за спиной многообещающее:
– Это мы еще посмотрим…
С силой захлопываю дверь, едва не рыча от злости. Я готова
порвать на куски и этого мерзавца, и Марата, что вечно будто
нарочно проверяет меня на выносливость, и эту толпу людей, что
корячатся в конвульсивных судорогах, выдавая это за клубные танцы.
Обычно я более спокойная и хладнокровная, но сегодня день не
задался с самого утра: во-первых, не сработал будильник, я едва не
опоздала на утренние занятия и была вынуждена пропустить завтрак.
Пробираться в студию пришлось под обвиняющие взгляды мам, приведших
девочек на танцы. Прибираясь после занятия, я вдруг обнаружила, что
в одном месте влажный пол – за ночь снова накапало с крыши. Холодея
от нехорошего предчувствия, я помчалась в мансарду, которую мы с
Викой в свое время переоборудовали под кабинет, и обнаружила там
настоящий хаос: влажную взбухшую обшивку крыши, огромную лужу на
полу и на столе, вздутый и разошедшийся волнами линолеум, который я
поменяла буквально пару месяцев назад. Необходимо было срочно
делать ремонт, на который у меня не было денег: большая часть
средств, полученных за сдачу помещения в аренду и занятия, уходила
на выплату кредита, который мы с Викой взяли на покупку и ремонт
старенькой студии. Когда же, едва разобравшись с потопом, я
прибежала в клуб, где подрабатываю в свободное время официанткой,
меня вдобавок «обрадовали» новостью, что мальчишник, затеянный
местной элитой, буду обслуживать я – а тут еще этот хам со своими
предложениями… Неудивительно, что я вышла из себя.
