– Маша, ты плохо меня слышишь? Где я
сказал, что пошутил? Давай я повторю еще раз и медленно. Я. Тебя.
Не. Люблю. Цель моих отношений с тобой – это месть за Ника. Ты
сломала ему жизнь, и я решил сделать с тобой то же самое, чтобы ты
почувствовала, что значит быть отвергнутой. Цель достигнута. Ты не
нужна мне.
Игнат – красивый, высокий, статный,
такой родной и такой любимый, сейчас стоит передо мной с пустыми
глазами, ледяным лицом и говорит жуткие вещи.
Мозг не осознает сказанное, не
посылает сигнал сердцу болеть, внутри все замерло, словно поставили
на паузу.
Я не могла дождаться окончания пар,
чтобы встретиться с ним, рассказать самую неожиданную и в то же
время радостную новость, которая перевернет всю нашу жизнь.
На улице мрачный ноябрь, сумерки, и
с неба сыпется морось. Бегу к своему любимому мужчине, кутаясь в
пальто и не замечая мерзкой погоды. Ничего не может вызвать грусть,
когда ты светишься изнутри.
А я пылала радужными огнями, жутко
волновалась из-за реакции Игната на мою тайну, но все равно
чувствовала невероятный подъем.
Он даже не поцеловал меня, как
раньше: жадно, сладко, не заключил в крепкие объятия, словно мы
вечность не виделись. Просто стоял, смотрел взглядом городской
осени и не спеша убивал.
– Сегодня наша годовщина, как мы
вместе, – пробую найти логику в словах любимого. – Это наверно
какой-то изощренный сюрприз?
– Да, именно! Год назад, в этот день
я решил, что ты будешь ползать у меня в ногах, в рот заглядывать,
будешь засыпать и просыпаться с мыслью обо мне, без меня есть не
сможешь, жить не сможешь, будешь любить так, что за встречу со мной
душу дьяволу отдашь. Сегодня годовщина, как я решил уничтожить
тебя, как ты сделала это с ним. Это мой праздник и твой крах.
Он не шутит. Он, правда, не шутит.
Смотрит прямо, волком, готовый в глотку вцепиться, чтобы вырвать
душу, разорвать на куски. Но ему и не нужно все это, он рвет меня
на части словами.
Внутри зарождается буря из страха,
боли и униженности. Я помню Никиту, и я не виновата. Игнат знает
это. Знает же?
Дышать трудно. Свежий воздух
превращается в удушливый смрад. Оттягиваю шарф на шее, чтобы не
упасть прямо здесь.
– Игнат, я ничего ему не сделала, –
шепчу, а глаза наливаются жидкой болью.
– Вот именно! – повышает голос
мужчина. – Ты тупо игнорировала его, а он сдыхал из-за тебя, никому
ничего не говорил, в себе держал, пока не решил, что ему нахрен не
нужна такая жизнь. Сука, ты просто ничего не сделала!
От этого безумного, нечеловеческого
гнева, который Игнат всеми силами пытался сдержать, меня буквально
отшвырнуло на мостовой. Невидимый удар под дых лишил остатков
кислорода. Он любил меня, говорил, что жить не сможет, если я
исчезну. А сейчас? Сейчас в его глазах ненависть, презрение и
наслаждение от моей растерянности.
Тру глаза. Это все сон, просто
нереальная параллельная вселенная. Люди не меняются за день, не
превращаются из нежного, любящего, заботливого парня в исчадие ада
с горящими глазами.
Я понимаю, о чем он говорит, но
никогда не соглашусь и не приму это.
– Ты говорил, что жениться на мне
хочешь, – как дура цепляюсь за мнимые соломинки, – говорил, что
детей хочешь, что на руках носить будешь, что никогда не обидишь и
не предашь.
Смотрю на его начищенные ботинки, на
влажный серый асфальт, пожухлые листья, куда угодно, но только не
на любимое лицо, искаженное гневом.
– Поверила? – уже тише, но
невероятно холодно спрашивает Игнат.
Сглатываю и киваю головой.
– Вот и хорошо, мне так и надо было.
На этом все, Маша. Прощай и никогда не попадайся мне на глаза.
Считай, ты легко отделалась. Можешь последовать за Ником, чтобы
больше никому не причинять зла.
Игнат разворачивается и уходит.
Серый туман плотной завесой оседает на мостовую, в свете тусклых
фонарей хаотично беснуются его капли, все привычно для этого города
в это время, только родной силуэт становится все меньше, пока
окончательно не становится маревом.
