— Пошёл ты!
С грохотом закрываю дверь своей
комнаты, так, что подпрыгивают кружки, стоящие на столе возле
компьютера. Это радует: значит, никто сюда не совал свой любопытный
нос, пока меня не было. Недолго стою в темноте, привыкая после
яркого света. Хочу быть уверен, что батя не последует за мной.
— Я не отпускал тебя! — голос отца
разносится эхом по дому, — вернись немедленно!
Вот ещё. Пусть попробует
заставить.
Представляю, как отец несколько
секунд стоит у подножия лестницы, размышляя, стою ли я его времени.
Услышав удаляющиеся шаги, хмыкаю. Видимо, не стою. Попыток
подняться на второй этаж и продолжить наш бессмысленный спор он не
предпринял, тем не менее последнее слово всегда должно оставаться
за ним.
Скидываю пыльный рюкзак на пол и уже
собираюсь избавиться от грязной после дороги одежды, как из темноты
раздаëтся едкий смешок:
— Ай-яй-яй.
Губы непроизвольно растягиваются в
улыбке.
— Ты что здесь делаешь? — спрашиваю
грубее, чем планировал, я просто не знаю, как себя с ней вести.
Не после того, что было.
Выключатель я всё-таки нащупываю,
зажигая модную красную подсветку по периметру своей спальни. В
центре комнаты, прямо на ковре, разлеглась моя сводная сестра. Её
каштановые волосы с рыжим отливом собраны в небрежную прическу, из
которой в разные стороны торчат пряди. Длинные ноги, обутые в
мохнатые тапочки, игриво дергаются, будто в такт музыке, хотя мы в
полной тишине. Одета она в зелёную пижаму, которая мало что
скрывает под тонкой тканью. Моё тело оживает в момент, приходится
осадить своего, проснувшегося в штанах, друга. Эй, приятель, мы
только что пролетели полмира, и я планирую просто лечь спать.
В руках Эля крутит бокал с молоком,
на коленях у неё лежит планшет, который она, видимо, выключила,
дабы не привлекать мое внимание. Ждала меня. Сердце бьётся быстрее.
Я стараюсь принять как можно более безразличный вид. Взгляд так и
сползает на голые ноги девушки.
— Эля, твоя комната дальше по
коридору, — устало машу рукой в сторону двери.
— Я прячусь, — загробным шёпотом
говорит девушка, а затем громко смеётся, запрокидывая голову, —
мать не будет меня здесь искать.
Как же я, мать твою, по ней скучал.
Кишки сводит от желания прикоснуться. Сгрести в объятия. Её, такую
домашнюю, растрёпанную, тёплую, пахнущую после душа кокосом. И
целовать, целовать, целовать. Я думал, это чёртово наваждение
пропадёт. Растает как мираж. Расставание должно было вправить мне
мозги. Эта девчонка под запретом.
— Если прячешься, веди себя тихо, а
ещё лучше — исчезни отсюда.
— Не дождëшься, — вот и весь
ответ.
Эля показывает мне свой розовый
ядовитый язычок и потягивается как кошка.
Как, сука, это вытерпеть?
Я прохожусь по комнате,
останавливаясь возле шкафа. Стаскиваю с себя футболку и бросаю на
пол. Берусь за ремень на джинсах, не стесняясь Эльки: если ей
некомфортно, пусть отворачивается или чешет отсюда к себе. Только
вот девчонка без малейшего стеснения рассматривает меня. Я могу
наблюдать за ней в зеркало, которое висит на дверце шкафа. Глаза
девушки ощупывают мои плечи, опускаются ниже по спине и застревают
где-то в районе зада.
Без царя в голове моя принцесса.
— Эй, извращенка. Прекрати
пялиться.
— Больно надо. — Гордо вздëрнув
голову, заноза утыкается в свой планшет.
Так-то лучше.
— С матерью опять поругалась? —
молчать почему-то не хочется.
Глаза она больше не поднимает.
— А ты — с отцом? Не успел приехать,
ругань на весь дом стоит.
— Почему не встречала? — вопрос
срывается с моего языка, прежде чем я успеваю подумать, что именно
у неё спрашиваю.
Получается, я ждал встречи. Мне
хотелось её помучить, но почему-то мучился лишь я сам.
— Ты назвал неправильную дату
прилета.
