Рабочий день плавно подошел к завершению.
Когда последний сотрудник покинул офис, Илья откинулся в кресле
своего кабинета и расслабил узел галстука, постукивая пальцами
правой руки по подлокотнику, с легким прищуром глядя на стакан с
виски, стоящий перед ним на столе. Он ждал. И его вечерние визитеры
не преминули в очередной раз подтвердить свою пунктуальность. Их
было трое. Двое из них, немолодые солидные мужчины, постучались в
дверь его кабинета, и, явно с издевкой дождавшись позволения Ильи
войти, перешагнули порог его кабинета. Вслед за ними вошел третий.
Среднего роста, коренастый молодой человек.
Оба, и лысеющий грузный мужчина с черными глазками-буравчиками
на одутловатом лице и худой, невысокий человек с лицом хорька и
повадками неуловимо схожими с этим зверьком; одновременно, будто их
учили синхронности, опустились в удобные кресла перед широким
рабочим столом Ильи, спокойно глядящего на посетителей, уже который
месяц насилующих ему нервную систему, подаривших головные боли и
склонность к нехорошим мыслям и решениям. Третий, тот самый
молодой, не посмотрев на Илью, прошел правее от стола и опустился в
кресло, с пристальным интересом разглядывая его кабинет, так, как
это делает человек, осматривающий то, что вскоре будет принадлежать
ему.
- Ну, что, господин Еремеев, - негромко произнес похожий на
хорька мужчина, с нажимом посмотревший на бокал Ильи, который
остался совершенно равнодушным к намеку угостить их коллекционным
алкоголем. – Ты все еще не пришел к единственно правильному
решению?
Илья, выпив виски, невесело усмехнулся и не ответил. Перевел
взгляд на широкое в пол окно, за которым шумный город уже принимал
объятия прохладной осенней ночи.
Тучный мужчина, с легкой неприязнью глядящий в ровный профиль
Ильи, грустно вздохнул. Привстав на кресле, потянулся вперед и
почти взял его бокал, когда Илья, все так же глядя в окно быстро и
точно перехватил кисть, тянущуюся к его бокалу и крепко ее
сжал.
- Ох, ладно, отпусти. – Низко прогудел поморщившийся мужчина,
безвольно пошевелив пальцами, и когда хват Ильи ослаб, опустился
обратно в кресло, скучающе обронив, - что ж ты такой жадный, сынок?
Не слыхал, что жадность с фраерами творит? – перевел взгляд на
пришедшего с ними молодого человека и спросил, - а ты слыхал,
Олег?
- Да, - с насмешкой отозвался тот. – Вот как Еремеев упрямиться
перестанет или его жадность сгубит, на его грабли точно не
наступлю.
Илья прицокнул языком и едва заметно покачал головой, как всякий
человек, который очень устал от одних и тех же разговоров, пусть и
звучащих каждый раз с изменённой формулировкой, но неизменной
сутью. Перевел взгляд от окна на одутловатое лицо гостя перед ним и
только открыл рот, как приватная обстановка была нарушена новыми
посетителями.
Множеством. Дверь неслышно распахнулась впуская пять незнакомых
человек, и Илья, дотоле весьма спокойный, стал немного напряженным.
Не столько от того, что его гости, обернувшиеся на креслах,
одеревенели, явно узнав пришедших, сколько от вида этих пришедших.
Спокойных, уверенных, будто бы на полных правах молчаливо
рассредоточивающихся по кабинету. Движения плавные, неторопливые,
решительные, чрезвычайно спокойные. И взгляды такие же.
Остались у входной двери только двое. Один высокий, худощавый
шатен, немного склонив голову, скользнул взглядом по Олегу, а
потом, широко и недобро улыбнулся сидящим перед столом Ильи людям;
и второй, подтянутый, широкоплечий мужчина, с бутылкой дорогого
алкоголя в руке. Распахнув не застёгнутое пальто, он присел на
широкий подлокотник дивана рядом с входною дверью и внимательно
посмотрел на неожиданно закашлявшегося тучного визитера Ильи.
