В своих историях я часто затрагиваю время. Я говорю, что время – это лекарство, знание, две стороны существования всего. Это и новая жизнь, и извечная смерть. Но сегодня я хочу показать вам этот бесконечный поток в новом ключе.
Представьте, что века, тысячелетия – это метры и километры длинной бесконечной дороги. Подумайте, что года, месяца – это щебёнка или гравий, а недели, дни и часы – мелкая дорожная пыль.
Представили?
И если время – это дорога, то по дороге можно идти и вперед, и назад. Каждая дорога – это путешествие, главное найти способ передвижения. Единственный вопрос, который возникает – дорога прямая или загнута восьмёркой? А может, это очень большой круг?
Но мы оставим эти фундаментальные вопросы для другого раза и остановимся только на передвижении.
Затрагивая такую тему, я невольно вспоминаю историю, которую услышал от далеко не молодого путешественника.
Тогда нам было по пути. Он сидел, угрюмо уставившись в окно. Я не удержался и поинтересовался, что с моим попутчиком.
Он ответил достаточно просто: «Скучаю по своим друзьям».
И я спросил его снова, где же его друзья. В тот момент я ожидал услышать название любой географической точки на нашей планете. Но седой, намного старше меня мужчина, повернулся ко мне, улыбнулся и сказал: «Наверное, уже проезжают семьдесят пятый год».
Тогда я услышал историю про пятерых друзей, которые нашли способ путешествовать по дороге веков, сумели обмануть время и смерть.
Их приключение начинается в Америке. Путешествия во времени существуют и в других странах, но нас интересует именно эта пятёрка друзей.
Эта история произошла в семидесятых годах, когда им было по десять лет.
Я начну с момента, когда они, смеясь, выбежали из старого заброшенного автобуса, в котором так любили играть.
Пятеро друзей: четверо мальчишек и одна девочка. Чтобы ты не путался в дальнейшем, я сразу назову их имена. Одного звали Джон Холл, второго – Брюсс Симмонс. Мальчишку, который всегда был не от мира сего, звали Себастьян Грин. Скотт Петерсон – мальчишка выдающегося ума, всегда ходил с книгой и в очках.
Их очаровательную подружку звали Джессика Томпсон. Вечно шубутная, и оттого редко находившая общий язык с девочками, Джессика всё время проводила в компании этой четвёрки.
Был слышен детский смех.
– И как всегда я половину пропустил! – возмутился Джон.
– Джонни, успокойся, ничего интересного! – раздался детский голосок Брюса. – Правда Себастьян нас чуть не подвёл. Но к этому нужно привыкнуть.
– Что?! – возмутился Себастьян. – Я не виноват.
– А кто громче всех кричал? Нас чуть не схватили! – продолжал обвинять его Брюс.
– Он прав, ты был настоящим придурком, – подала свой голосок Джессика и демонстративно покрутила пальцем у виска.
– Ну извините. Вы уже должны привыкнуть, – развёл руками Себастьян. – Вы же привыкли, что Джона постоянно нужно откуда-то доставать, привыкните, что и я могу быть не всегда вменяем.
– С ним это происходит, не по его воле, – кричал Брюс свои детским голоском. – А ты мог сбавить свою страсть к…
– Ребята! Успокойтесь. Хватит ругаться. Всё же получилось! – прервал всех Скотт Петерсон.
– Да… точно. Всё удалось, Скотти прав, – успокоил Брюс.
– Себастьян! Иди домой, – раздался крик издалека. Это кричала мама Себастьяна.
– О! Мама! Как же я соскучился по её стряпне! Побежали, уже темнеет.
Вся пятёрка сорвалась с места и побежала по домам, где начинали загораться окна. Темнело. Игровые площадки опустели, многие дети уже давно были дома.
Заброшенный автобус находился близко к лесу, где не было фонарей, и темнота особенно быстро схватывала его контуры, поэтому в сумерках здесь становилось особенно жутко.
– Ну и? – спросил на ходу Брюс.
