«Чернильное сердце:
Где магия встречается с кляксами.»
Глава 1
«Элеонора и ее первый промах: Как клякса изменила все…»
Долина Вечных Чернил спала под покровом тумана, сотканного из чернильных паров и звёздной пыли. Здесь даже воздух был пропитан магией: он звенел, как пергамент, разрываемый невидимыми пальцами, и пахнул терпкой смесью лаванды и несмываемых ошибок. В самом сердце долины, среди деревьев, чьи корни пили чернильные ручьи, стоял дом-хамелеон. Его стены, сложенные из камня, меняющего цвет, сегодня были ядовито-лиловыми – видимо, магия в воздухе нервничала. Или это сама Элеонора, сидя у окна на чердаке, так сильно сжимала перо, что оно вот-вот лопнет.
Элеонора обладала необычной внешностью, которая выделяла её среди других. Её длинные рыжие волосы, словно языки пламени, спускались ниже пояса, переливаясь в свете магических огней всеми оттенками меди и золота. В них проглядывали необычные чернильные пряди, которые, казалось, жили своей жизнью, слегка подрагивая при использовании магии. Её черты лица были тонкими и выразительными. Большие карие глаза с золотистыми крапинками словно светились изнутри, когда она использовала свои способности. Фигура Элеоноры была стройной и грациозной. Она предпочитала носить простые, но элегантные платья, которые не сковывали движений во время занятий магией, в руках часто можно было заметить её верный дневник, из которого иногда проглядывали озорные кляксы. В моменты концентрации её рыжие волосы иногда начинали светиться мягким чернильным светом, а по коже пробегали магические узоры, выдавая силу, таящуюся внутри этой, на первый взгляд, хрупкой девушки. Её внешность была не просто красивой – она была магическим отражением её сущности, связанной с древним искусством чернильной магии. Когда Элеонора использовала свои способности, её волосы словно оживали, а в глазах появлялся особый блеск, выдающий связь с древней магией чернил. В такие моменты она становилась по-настоящему завораживающей, словно воплощение самой стихии чернил.
– «Чистые линии, безупречные завитки, ни капли за пределы строк», – передразнивала она наставления отца, глядя на хаос в своей комнате. Смятые листы с кляксами всех форм и размеров устилали пол, словно поле битвы между порядком и хаосом. На столе булькала чернильница, хранящая запретные оттенки – алый, как вызов, и изумрудный, как бунт. «Уже тридцать седьмая попытка.»– бормоча сама собой сказала Элеонора, переписывая «Основы магической каллиграфии» по указке родителей – строгих последователей Ордена «Чистых Перьев». Вздохнув, она окунула перо в чернильницу. «Ну что ж, ещё одна попытка», – подумала Элеонора и начала выводить первые строки. Буквы послушно ложились на пергамент, идеальные, как на образце… но судьба, казалось, имела своё мнение на этот счёт. Внезапно капля чернил предательски соскользнула с кончика пера, расплескавшись по странице. Но вместо обычной кляксы жидкость зашевелилась, словно живая, и начала принимать форму насмешливого паука с озорными глазками.
– Элеонора Блэквуд! – дверь распахнулась с грохотом, от которого задребезжали склянки с чернилами. Мать, в платье с вышитыми рунами послушания, вгляделась в пергамент. – Опять эти твои… выходки? Ты позоришь наш Орден! Даже дом изменил цвет из-за твоей… твоей…
– Творческой спонтанности? – не удержалась от язвительного комментария Элеонора.
В этот момент клякса-паук чихнула, разбрызгивая чернила, и на рукаве матери появилось слово «Ой», написанное алыми брызгами. Из старых пергаментов выползли её собратья: клякса-осьминог, жадно тянущий щупальца к чернильнице, полупрозрачный призрак, дрожащий от страха перед собственной тенью, и роза, источающая запах старой бумаги вместо аромата.
