– Лина, миленькая, пожалуйста, не
отдавай меня никому! – надрывный детский крик разнёсся эхом по
большому дому, заставив сердце болезненно сжаться от отчаяния. – Я
всегда-всегда буду тебя слушаться, обещаю, только не позволяй им
меня забрать.
Крупные слёзы катились по бледным
щёчкам моей воспитанницы, капая на пушистый ковёр, но она их,
похоже, не замечала. Непослушные кудряшки выбились из-под вязаной
шапки, съехавшей набекрень, закрывая девчушке обзор, а на новом
пальто не хватало пуговицы, вот только дородную тётеньку из органов
опеки это совершенно не волновало. С недовольным видом
женщина тащила девочку к двери, за которой завывал пронизывающий
ветер, закручивая хлопья снега в причудливые вихри, и даже не
подумала поправить той одежду.
Когда до выхода оставалось всего
несколько метров, малышка вцепилась в деревянную ажурную
перегородку, увитую плющом, разделявшую гостиную на зоны, да так,
что побелели костяшки пальцев. Она всеми силами пыталась удержаться
на месте, отчего ярость исказила одутловатое лицо дамы с
ярко-красной помадой на губах, и, ухватив Аришку за воротник, та с
силой встряхнула девчушку, да так, что на светлом драповом
пальтишке оторвалась ещё одна пуговица, отлетев куда-то в сторону.
Вот и выяснилась причина отсутствия другой.
Подобного обращения с ребёнком я уже
выдержать не могла. Какую бы должность ни занимала женщина, это не
давало ей права обращаться с девочкой, как с нашкодившим
котёнком.
Желая защитить и успокоить малышку,
чтобы не видеть страданий на её милом личике, я рванула в их
сторону, но стражи порядка, прибывшие вместе с представителями
опеки, тут же встали на моём пути.
– Не совершайте глупостей, Ветрова,
– посоветовал один из них − молодой сержант, окидывая меня
равнодушным взглядом. – Кто она вам? Никто! Просто чужой ребёнок.
Так и не рыпайтесь, иначе можете влипнуть в такие неприятности, из
которых не так-то просто будет выбраться.
Чужой ребёнок… Выражение больно
царапнуло по натянутым нервам, поскольку Аришку я давно уже не
считала чужой, ведь знала её долгих два года и привязалась к
светловолосой малышке всей душой.
– Вы мне угрожаете? – уточнила я,
едва сдерживаясь, чтобы не высказать этому нахалу всё, что о нём
думаю.
– Ну что вы, как можно, – усмехнулся
тот, и от цинизма, промелькнувшего в его взгляде, стало не по себе,
– всего лишь предупреждаю.
– Хорошо, если так, а то мне на
секунду показалось… – выдохнула я, стараясь не показывать ту бурю
эмоций, что бушевала сейчас внутри.
– Вам показалось, уважаемая, – встав
между нами, промолвил умудрённый сединами страж порядка, придержав
за локоть не на шутку разошедшегося напарника, по лицу которого
прошла странная судорога, на миг исказив правильные черты.
– Ну-ну, тише, успокойтесь, –
вклинился в разговор адвокат и поверенный хозяина дома − Сергей
Валерьевич Шторн, с которым тот дружил уже долгие годы, – давайте
обойдёмся без скандалов. Мы же не звери, в конце концов.
Заслышав последнюю фразу, молодой
полицейский скривил губы в улыбке, больше похожей на оскал, отчего
ледяная волна страха пробежала по позвоночнику от макушки до пяток.
Глядя на него в тот момент, я бы не стала утверждать так
категорично, поскольку в мужчине и правда чувствовалось нечто
звериное.
Тряхнув головой, отгоняя странные
мысли, я, воспользовавшись тем, что стражи порядка отвлеклись,
кинулась к малышке, не став дослушивать пламенную речь адвоката,
заливавшегося соловьём о пользе контроля над эмоциями. Уж не знаю,
что отразилось на моём лице, когда я подбежала к Арише, но дородная
тётенька тут же отпустила ребёнка и торопливо отступила на шаг.
Не обращая ни на кого
внимания, я опустилась перед малышкой на колени и крепко
прижала к себе, ощущая, как дрожит её тельце.
